Toxic

Мы собираемся с субботу (3-е число). Впервые за 5 лет туда пойду, все же круглая дата типа

В 18 =) Долго искал любовь, а без любви не хотел... Глупый был

Очень трогательный фильм... Заставляет вспомнить не только о Чернобыле...

На уровне государств у нас нет ни врагов, ни друзей. Есть только деловые партнеры. А как нам вести с ними отношения и как относятся к нам - это уже совсем другой вопрос, сложный настолько , что обсуждать его в рамках этого опроса абсолютно некорректно

Интересно... У тебя была любовь 5 лет??? И уже переросла? Любовь, если уж возникла, то идет волной. Первое время подогревается страстью и романтикой. А дальше... Если в человеке есть нужные тебе черты характера, то влюбляешься снова и снова. В дополнение: ЛЮБИТЬ можно какую угодно стерву, а ДРУЖИТЬ с кем ни попадя не будешь

Если кто не видел, посмотрите ролик Почти все в восторге. Если понравилось, я от + не откажусь =)

Любви. А самая зло***чая проблема - наркомания. По краней мере в нашем уже далеко не тихом и уютном городке....

15-30***16-30 Был слегка пьян...

3-го числа был на катке. 2 раз в жизни... народ разбегался с криком "ПОЛОСАТЫЙ!!! Он опасен! Бежииим!" когда я подкатывал в их направлении)))) Теперь все болит. Скоро еще схожу

Как правило, маньяки сами и раскалываются в содеянном. Придурки? Да. Их прет. Вот маньяков-насильнико-душегубов-людоторговцев и наркоторговцев можно и, по-моему нужно, отстреливать как диких животных.

100 % нужна, причем через тумба-юмбу :cool0000: Вы никогда не задумывались о том, что КОРМИТЕ таких ***** как Оноприенко и иже с ним???

Клю, я думаю ТВОЯ мама уже ничему не удивится)))))))) Ты ей про кармы-чакры-ауры-балансировки энергетические-пр. эзотерику рассказывал? Лучше приподнеси ей тему о богоугодности "травки" и "экстэзи"))))))))

Для здорового духа ОЧЕНЬ нужна здоровая оболочка, которой и является тело :cool0000:

Детям с нестойкой психикой смотреть не рекомендую: Ролик ТУТ

Дареному коню в губы не смотрят :ph34r000: Спасибо и на том)

Это неправда. Это мегасовременный метод Это наз-ся ЛИБЕРАЛИЗМ.

Я предлагаю НАОБОРОТ рекламировать наркоту. Дабы в нашей стране откинули копыта все дебилы и дегенераты. Таким образом: 1) Уменьшится количество неработоспособного населения, которое мы, кстатии, кормим 2) Увеличатся пенсии. См. пункт 1. 3) Упадет уровень роста ВИЧ-инфицированых 4) Значительно уменьшится уровень преступности.

Тогда сделай что-то сам. Стих напиши. Нарисуй вас))

Дело говорит. Только выбирай не самую большую, а самую: 1 милую и смешную 2 качественную

Лолита. Очень хорошая и умная девушка

После чего мы с победой удалялись, а я краем уха слышала, как девушка бурчала начальству: "Опять умник попался. Почему, интересно, нам для выставки оружие не выдают? Я бы всех их перестреляла". Честно говоря, меня совсем не радовали эти его дуэли с персоналом, потому что непонятно, какая цель при этом преследовалась. Показать, какой он умный и разбирающийся? Я это давно знаю, а девушки вряд ли приходили в восторг от того, что он их ставил в тупик. Впрочем, в какой-то момент мне повезло. Сергей в толпе встретил своего старого знакомого и начал с ним длинный разговор, так что я успела вдоволь изучить ближайший стенд, где меня сфотографировали цифровой камерой, поместили фотографию в компьютер, сделали несколько вариантов новой прически, варьируя цвет волос, после чего самый лучший вариант распечатали на принтере. Получилось - просто класс! Я понесла было фото Сергею, чтобы похвастаться, но он презрительно заявил, что на его компьютере сделать такое же - пара пустяков. На вопрос, почему он это раньше не делал, Сергей заявил, что, дескать, я его об этом не просила. Я промолчала, и мы снова начали диким галопом бороздить огромные павильоны выставки. Наконец, вышли на улицу и увидели большую толпу народу, толпившуюся на площади между тремя павильонами. Толпа была довольно разношерстной, буйной и шумела, как лондонские футбольные фанаты. - Фидошники буянят, - сказал Сергей, и в голосе его зазвучала плохо скрываемая нежность. - Пошли, - кивнул он мне, - потусуемся. - А как же выставка? - растеряно спросила я. - Далась тебе эта выставка, - отмахнулся Сергей. - Я тебе все это дома покажу. Главное на этой выставке - тусовка. Пошли! И мы отправились по направлению к этой толпе. Толпа фидошников представляла собой нечто весьма странное. Впрочем, я не особенно удивилась, потому что подобное сборище, только в миниатюре, уже видела часа два назад у метро. Здесь же было примерно то же самое, только в количестве нескольких сотен человек. И та же, бросающаяся в глаза, разношерстность в возрасте: подростки 12-14 лет, тинейджеры, студенты, двадцатипятилетние аспиранты-практиканты, тридцатилетние мужики, сорокалетние пузаны и даже пятидесяти-шестидесятилетние старперы, которые изо всех сил старались казаться своими на этом празднике жизни. Тон задавали в основном 25-30 летние, хотя тинейджерская тусовка временами образовывала свои собственные островки, где более старшее поколение не наблюдалось. Почти на всех были таблички с циферками, и почти все пили пиво. Чуть в стороне от основной толпы располагалась еще одна тусовка, довольно потрепанного вида, где пили уже водку. - Сереж, - осторожно спросила я. - А в чем радость? - В каком смысле? - не понял он. - В чем, говорю, заключается радость здесь тусоваться? - несколько расширила вопрос я. - Неужели тебе нравится дуть пиво на улице, ходить от одного человека к другому и перебрасываться ничего не значащими фразами? Вот смотри, мы тут стоим минуть десять, к тебе подошло уже человек двадцать, а все общение заключается в диалоге: "- О! Stranger! Здорово! Как дела? - Все путем! - Ну, молодца! Пива не хочешь? - Спасибо, у меня есть. - Ну, лады. Я тогда пошел. - Пока". И все. Это что, интересно? - Понимаешь ли, Ир, - сказал он, - эти люди довольно тесно общаются друг с другом в течение нескольких лет. Многие уже стали просто-таки близкими друзьями. И подавляющее большинство из них ни разу не видело друг друга в лицо. Но согласись, что хотелось бы знать в лицо своего собеседника, с которым ты частенько общаешься. - Если честно, - призналась я, - то я никогда не понимала, как можно общаться письменно, ни разу не увидев человека в лицо и не зная его голоса. - А мы, тем не менее, общаемся и даже находим в этом удовольствие. Но живьем человека все равно хочется увидеть. Вот поэтому фидошники (да и интернетчики) стараются время от времени где-то собираться, чтобы просто посмотреть друг на друга. Тем более, что при личном общении можно уладить многие конфликты. - Кстати, о конфликтах, - оживилась я. - Ты говорил, что у вас там иногда такие словесные драки происходят, что только держись. Из-за этого мордобой при встрече не возникает? - Да наоборот, - сказал Сергей. - Народ-то в Сети, в основном, - довольно мирный. Это в переписке каждый старается свою крутость показать, а поставь их лицом друг к другу, так самые непримиримые враги выпьют пива, и с того момента станут лучшими друзьями. - Ой, ну прям идиллию ты мне нарисовал - с ума сойти, - не удержалась я. - Чего же они не целуются, раз все так сладко? - Слышь, Ир, - довольно спокойно спросил Сергей, - ты хочешь информацию получить для того, чтобы поиздеваться надо мной, или тебя действительно это интересует? Если тебе хочется поиздеваться, тогда выбери себе какой-нибудь другой объект. - Опять разобиделся! - всплеснула руками я. - Кто тебе что сказал? Я же просто интересуюсь. Пытаюсь понять, что они находят в этом общении. - Я же тебе объясняю, - терпеливо сказал Сергей, - что они сюда приходят не общаться. Общения им достаточно в Сети. Они сюда приходят просто для того, чтобы посмотреть друг на друга. Ничего другого им не надо. Кроме того, на подобных тусовках часто появляются так называемые кумиры Сети, поэтому многие приходят посмотреть именно на них. - А кто для них является кумирами? - поинтересовалась я. - Ну, понимаешь, в Сети всегда есть люди, которые достаточно известны. Причем эта слава может быть несколько типов. Кто-то известен своими рассказами или письмами. Это вариант литературной славы. Другой известен тем вкладом, который он делает для развития Сети - это может быть крупный узел, который перегоняет через себя огромный объем почты. Это вариант так называемой технической известности. Третий вариант - должностная известность. В Сети нет как таковых руководителей, но есть координаторы - люди, которые отвечают за работоспособность и развитие определенных технических структур Сети. Эти должности - выборные. Причем человек, занимающий подобную должность, тратит на нее довольно большое количество времени (а главное - нервов), но не получает за это ни копейки, потому что Сеть - некоммерческая. - А зачем же тогда он этим занимается? - удивилась я. - Исключительно из любви к Сети, - объяснил Сергей. - Странная какая-то это любовь, - поджала губы я. - Больше похоже на извращение. - Да что ты в этом во всем понимаешь?! - рассердился Сергей. - Молчу, молчу, - замахала руками я. - Молчу и глубоко уважаю ваши законы. Хотя они мне и кажутся идиотскими. Сергей снова открыл было рот, но я быстро проговорила: - Так чего по поводу известных людей? Значит слава литературная, техническая и должностная. Все? - Не все. Есть еще слава Герострата, - сказал Сергей. - И что за храмы они сжигают? - Никакие храмы они не сжигают. Просто есть люди, у которых не получается хотя бы чем-то выделиться в Сети. Литературных способностей у них нет, на технические вещи не хватает ума, координаторство им никто не доверит по той же причине нехватки мозгов, поэтому для них остается только один способ выделиться - руганью и оскорблениями. - Ну, типа слона и моськи, - догадалась я. - Во-во, - согласился Сергей. - Моську же все равно заметят, какой бы маленькой и вшивой она ни была, и как бы от нее плохо ни пахло. Но гавкает громко, поэтому из толпы выделяется. - Неужели кого-то действительно привлекает подобный вариант славы? - пожала плечами я. - Еще как, - ответил Сергей. - Самое смешное заключается в том, что подобных людей в Сети (причем в любой Сети) - не так уж и мало. Большинство к ним относится просто брезгливо, но зато они удостаиваются определенной известности в среде себе подобных. Точнее тех, кто хотел бы прославиться подобным образом, но даже на это не способен. - Мда-а-а-а, - сказала я. - Выходит, ваше Фидо - прям чистый слепок с окружающей действительности. В жизни же все примерно так и происходит. А я-то думала, что виртуальное общение чем-то отличается от обычной жизни. - С какой стати ему отличаться? - удивился Сергей. - Те же люди. Те же проблемы. То же общение. Правда, в этом общении участвует сразу довольно большое количество народу, так что легче выделиться, но законы... Насчет законов ты права - все то же самое. - Stranger! - вдруг заорал какой-то выскочивший из толпы мужик. - Пойдем со мной на секундочку, я тебя со своими пойнтами познакомлю! - С какими это понтами он тебя познакомить хочет? - подозрительно спросила я, схватив Сергея за рукав. - Да не с понтами, а с пойнтами, - объяснил Сергей. - То есть с людьми, которые у него кормятся почтой. - Надоела мне эта ваша терминология, - поморщилась я, но Сергея отпустила с условием, что он вернется не позже, чем через десять минут. Сама же я осталась на месте и продолжала наблюдать за этой странной толпой. Через пару минут из гущи народа вынырнул здоровенный пузатый парень в очках, держащий в руке банку с пивом. По его виду и мутным глазам было заметно, что банка находится в процессе присоединения к нескольким товаркам, уже булькающим у парня в животе. - Это все - мафия! - сообщил мне парень без всяких "здрассте-досвидания". - Кто? - полюбопытствовала я. - Они, - сказал парень твердо. - Начальнички нашей помойной кучи. Мафия - все, как один! - А в какой помойной куче вы состоите? - полюбопытствовала я. - Да в той же, что и ты, - удивился парень. - В Пидо. - Вы что-то путаете, - твердо сказала я. - Ни в каком Пидо я не состою. И мой парень - тоже. Он состоит в Фидо. - А кто у тебя парень? - полюбопытствовал толстяк. - Сергей, - ответила я. Но заметив, что это имя у толстяка не вызвало никаких ассоциаций, вспомнила серегину кличку: - Stranger его у вас зовут. - А-а-а-а-а-а, - обрадовался толстяк. - Так он тоже среди этих пидоров - главный пидор. Я сначала было разозлилась, но потом вспомнила, чего мне Сергей рассказывал о некоторых странных личностях, которые воюют с педерастами. - Так вы - один из тех славных бойцов с гомосексуалистами? - вежливо спросила его я. - Я - ремонтник! - ответил парень и гордо рыгнул. - Я их предводитель. - Кого? Гомосексуалистов? Парень вдруг резко надулся и покраснел так, что чуть не лопнул. - Я - предводитель ремонтников! Мы очистим от этой содомитской мрази все Пидо! - заорал он так, что недалеко стоящие ребята покосились в нашу сторону, но, скользнув взглядом по мешковатой фигуре "предводителя ремонтников", сразу отводили глаза в сторону со скучающим видом. Видать, уже привыкли к подобным представлениям. - А зачем это, как вы выражаетесь, "Пидо" очищать от гомосексуалистов, если его гомосексуалисты и создали? - поинтересовалась я. - Вышли бы из Сети - и все дела. Или вас гомосексуалисты туда силком затаскивают? - Содомизм - богохульное занятие, - важно объяснил мне толстый парень. Было понятно, что мои слова он попросту не слышал. "Паранойя в запущенной форме" - мысленно поставила я диагноз и приняла решение: - Слышь, пузырь, - сказала я ему грозно. - Пшел вон отсюда. Надоело твои бредни слушать, да и слюной ты мне весь пиджак забрызгал. Парень выпучил было глаза, от чего сразу стал похож на жабу, но в этот момент из толпы вынырнул Сергей, парень скривился и, слава Богу, быстро куда-то слинял. - С Вовчиком пообщалась? - полюбопытствовал Сергей. - Рассказал он тебе о содомитах-гомосексуалистах, которые отчаянно не хотят его тащить в свои силки? - Ну, типа того, - согласилась я. - Теперь я понимаю, почему они его в свою компанию не принимают. Уж больно парень противный. - Слушай, - внезапно встревожилась я. - А у вас там вообще много подобных психов? - Да нет, - успокоил меня Сергей. - Ровно столько же, сколько и в обычном обществе. Просто они наиболее заметны. Впрочем, у нас они тоже больше водятся в своих собственных отстойниках и наружу вылезают довольно редко. - Что значит - в отстойниках? - поинтересовалась я. - Ну, в своих собственных конференциях, - объяснил Сергей. - Приличные люди туда не заходят по причине вполне естественной брезгливости, вот они там в наиболее подходящем для себя окружении и тусуются. А чего? Как я считаю, вполне нормальный подход. Каждому свое. - Слушай, - сказала я недовольно, - что-то мне это твое Фидо все меньше и меньше нравится. Какие-то геростраты, параноидальные вовчики... У вас там нормальные люди вообще присутствуют? - Да конечно, присутствуют, - успокоил он меня. - Я же говорю, что вполне нормальных ребят - подавляющее большинство. Как и везде. Просто я тебе постарался сразу объяснить все тонкости, чтобы ты не удивлялась. - Да поняла я уже все, поняла. Ты меня с нормальными людьми, наконец, познакомишь? - рассердилась я. - А то все рассказываешь о каких-то отморозках, чтобы поберечь мою нежную психику. Но моя психика, между прочим, уже на грани. Еще одно общение с подобным "вовчиком", и я кому-нибудь что-нибудь оторву, начиная с тебя. - Ладно, тебе, Ир, - забеспокоился Сергей. - Здесь полно приличных людей. Сейчас тебя познакомлю. - Кстати, - вспомнила я, - ты говорил о каких-то фидошниках-литераторах. Вот с ними бы познакомил! - Конечно, - оживился он. - У нас литераторов - пруд-пруди! Даже есть очень известные писатели фантасты: Лукьяненко, Перумов, Васильев. - Да ладно тебе, - недоверчиво сказала я. - Я их читала. Солидные писатели. Неужели они тоже тратят время на это ваше Фидо? - Еще как тратят, - Сергей обрадовался тому, что хотя бы что-то меня в его Фидо заинтересовало. - У них даже свои конференции есть, где происходит общение с читателями. - Ваще! Серег, если ты меня вот прямо сейчас познакомишь с Лукьяненко, то я тебя поцелую много-много раз, - сказала я и стала выискивать в толпе глазами этого знаменитого писателя, хотя, если честно, ни разу не видела его в лицо. - Ир, ну на этой тусовке Лукьяненко мы вряд ли найдем, - признался Сергей. - Он на подобные сборища не ходит. Все-таки - солидный человек. - Вот ты сам себе противоречишь, - поймала его я. - То говоришь, что в Фидо есть всякие люди: от сопляков до солидных, а теперь утверждаешь, что солидные сюда не попадают. - Да на эти сборища они не ходят! - заорал Сергей. - При чем тут вообще вся Сеть? - Опять раскричался, - расстроилась я. - У тебя это Фидо что-то уж больно бурные эмоции вызывает. Может, пойдем уже отсюда? - Ну давай я тебя хоть с кем-нибудь нормальным познакомлю, - даже как-то умоляюще сказал Сергей. - Не хочется, чтобы у тебя осталось неприятное чувство. Хочешь, с другим известным литератором познакомлю - Олегом Бочаровым? - Я его не читала, - холодно сказала я. - Почитаешь, - парировал Сергей. - Тебе понравится. Он очень весело пишет. - В каком жанре? - поинтересовалась я. - Тоже фэнтези? Или просто фантастика. - Да нет, - сказал Сергей и задумался. - Не фантастика. Он пишет... Как бы тебе сказать? Словом, почитаешь. Сейчас я тебе его приведу, - и Сергей ввинтился в толпу. Через пару минут он действительно появился с каким-то парнем, у которого волосы были покрашены в медно-красный цвет. - Знакомься, - гордо сказал Сергей. - Это - Олег Бочаров! - Здорово, - произнес парень и протянул руку. - Меня зовут - Роман Габин. Я почувствовала, что моя крыша уже не выдерживает напряга сегодняшнего дня и медленно, но верно сползает куда-то в сторону. - Очень приятно, - пожала я руку. - Меня зовут - Изольда Кшыштопоповжецкая. - Классное имя, - сказал медноволосый парень. - Ну, пока, - и с этими словами он исчез в толпе. Сергей стоял рядом со мной, а на его лице догорало благоговейное выражение. - Видала? - сказал он, с нежностью поглядывая на то место в толпе, где растворился Габин- Бочаров. - Сам Бочаров! Ты своим детям будешь рассказывать, что с ним разговаривала. - Что-то он не такой уж и внушительный, этот твой литератор, - поджав губы, сказала я. - Ир, - удивился он, - ты чего? Уж от тебя не ожидал такой чуши. По-твоему, если хороший писатель, так он должен быть двухметрового роста и весить двести кг? - Нет, конечно, - согласилась я. - Но почему у него волосы красные? - Нравится ему, вот и красные, - твердо сказал Сергей. - У творческих людей - свои причуды. - Не спорю, - согласилась я. - Только почему он мне представился каким-то Романом Габиным? - О-о-о-о-о, - обрадовался Сергей. - Это вообще отдельная история. "Роман Габин" - это виртуальное имя Олега Бочарова. В Сети вообще иногда встречаются виртуалы - то есть персонажи, которых в природе не существует, и которых изображают другие люди. - Ах, - сказала я, - как это романтично. И в чем кайф? - Кайфа много! - совсем оживился Сергей. - Представляешь, вот берешь ты, к примеру, себе имя - Андрей Петров. Под этим именем пишешь в конференции, и все тебя принимают за парня. Класс? - спросил он и затрясся в беззвучном смехе. - Да как тебе сказать... - нерешительно произнесла я. - А что, это действительно смешно? - Конечно! - убежденно воскликнул Сергей. - Вот я как-то взял себе женский псевдоним и почти полгода выступал под ним в нескольких конференциях. Никто так и не догадался, что я - мужчина. Мужики липли - ну просто как мухи на мед. Постоянно свидания назначали, - и он снова затрясся. - И чего? - нехорошо прищурилась я. - Ты на эти свидания ходил? Может, этот Вовчик не так уж и неправ? Действительно - сеть извращенцев. - Да ты что? - разобиделся он. - Я и ходил-то всего один раз, чтобы поприкалываться. - И как поприкалывался? - поинтересовалась я. - Классно! - тут Сергей начал хохотать во весь голос. - Представляешь, тот парень, который пригласил меня на свидание, оказался вовсе не парень, а девчонка, которая просто хотела поднять другую девчонку (то есть - меня) на смех! Но оказалось, что эта девчонка - я! - И как тебе тот парень, в смысле, девчонка? - Да нормальная девчонка, - начал было Сергей, затем резко осекся, посмотрел на меня и сухо сказал: - Страшна, правда, как божий грех. Я демонстративно отвернулась. - Ир, - заканючил он, - ну правда! У меня ничего с ней не было. - Надеюсь, - язвительно сказала я, - ты ребенка от нее не родил? Лучше сразу признайся. - Ир, - продолжал канючить он, - ну что ты? Это же все приколы. Виртуалом - знаешь как весело быть? Когда Бочаров на время стал Габиным, его чуть не убили, - и Сергей снова развеселился, вспоминая то сладкое время. - Да, уж, - сказала я. - Радости, как я вижу, полные штаны. - А это потому, что его разоблачили, - сказал Сергей. - Точнее, он сам себя разоблачил. Но есть виртуалы, которых до сих пор не разоблачили. - Я так и не врубилась, в чем тут радость, - призналась я. - Еще врубишься, - утешил меня Сергей. - У тебя все впереди. - Сомневаюсь. - Ладно, - сказал Сергей. - Пойдем я тебя кое с кем познакомлю, после чего отправимся потихоньку домой. И так уже два часа здесь торчим. Он меня повел в толпу и начал знакомить со своими друзьями. К счастью, это оказались вполне нормальные и даже приятные парни и девчонки, так что у меня несколько улеглось то неприятное чувство, которое возникло раньше. Всех имен и фамилий я не запомнила, потому что знакомство происходило так: - Микель. - Ира. - Света. - Ира. - Питек. - Ира. - Сфай. - Ира. - Феда. - Ира. - Надя. - Ира. - Валька. - Ира. И так далее, но в этом был виноват сам Сергей, потому что ему уж больно хотелось меня познакомить сразу со всеми, поэтому толком поговорить не удалось ни с кем... Мы уже собрались уходить, как вдруг я заметила, что на многих ребятах висит табличка, где написано только одно слово - "Exler". - Слушай, - спросила я Сергея. - А почему у некоторых одно и то же имя? - А, - махнул рукой он. - Это просто прикол такой. "Exler" - самый известный в Фидо виртуал. Он лет пять под этим именем скрывался и никто не знал, что это - виртуал, которого изображает пять человек. Но недавно его раскрыли. Такой скандал был - обалдеть просто. Этот виртуал даже в координаторы пролез, представляешь? - И чего оказалось? - полюбопытствовала я. - Кто его изображал-то? - Всякие разные пять человек, - ответил Сергей. - Я их фамилии уже и не помню. Да какая разница, раз его раскрыли? Раз раскрыли, значит уже неинтересно. - Как у вас там все сложно, - сказала я. - А ты думала? - обрадовался Сергей. - Все очень непросто. Это тебе не какой-то Интернет паршивый. - Ну да, ну да, - согласилась я. - Конечно. - А еще у нас... - начал было Сергей, но я его прервала: - Слышь, Сереж, а поехали домой. Я уже устала от всей этой толпы - просто сил никаких нет! Сергей надулся, но взял меня под руку и повел с выставки. По дороге мы, разумеется, говорили о Фидо и радости общения в этой сети. Точнее, говорил Сергей, периодически пафосно вскидывая руку с зажатой в ней банкой с пивом, а я только устало кивала головой. - Слушай, Серег, - внезапно спросила я. - А ты сколько времени на эту сеть тратишь? - Ну, - задумался он, - час-два в день. Потом еще подумал и добавил: - Ну, никак не больше трех-четырех часов. Затем снова задумался, после чего честно признался: - Пять - потолок. - Мда-а-а-а, - сказала я. - Столько времени у тебя на это уходит - ужас просто. Интересно, что ты получаешь взамен? - Как что? - удивился он. - Радость человеческого общения! - А общение со мной, - ласково спросила я, - тебе радость не доставляет? - Конечно доставляет! - возмутился он. - Кто говорит, что не доставляет? - Серег, а вот что тебе больше радости доставляет, - провокационно поинтересовалась я, - общение со мной или общение в этом твоем Фидо? Он надолго задумался. Я торжествующе ждала. - Ир, - наконец спросил он. - А тебе что больше радости доставляет? Катание на лыжах или просмотр видеофильмов? - Ну, это же сравнивать нельзя, - ответила я. - Просто разные вещи. - Вот и в моем случае, - радостно ответил Сергей, поняв, что меня поймал, - это тоже - совершенно разные вещи. - Кстати, - сказал он, заметив, что на следующей остановке нам выходить. - Выходи за меня замуж. - Что-о-о-о? - Выходи за меня замуж, - сказал он, сохраняя самое невинное выражение лица. - Я пришел к выводу, что тебя люблю. Конечно, ты еще не во все врубаешься, но под моим чутким руководством все можно исправить. Я потрясенно молчала. - Не обязательно прямо сейчас давать ответ, - сообщил Сергей. - Можешь подумать до следующей остановки. Но тебе со мной будет хорошо, ты не сомневайся. Потому что я - талантливый. Все мои знакомые это говорят. Больше раздумывать времени не было. - Конечно, - осторожно сказала я, - это несколько не та форма предложения руки и сердца, на которую я рассчитывала. Но хорошо еще, что сказано довольно искренне. Однако ответ я тебе сразу не дам. - Я и не требую... - начал он. - Но и на следующей остановке не дам, - закончила я. - Мне надо подумать хотя бы пару дней. Кроме того, мы еще не так хорошо друг друга знаем... - Не понял, - грозно сказал Сергей. - Ты что - отказываешь? - Нет, милый, - кротко сказала я. - Но мне надо подумать. - Хорошо, - важно сказал он. - Я тебе даю два дня времени. Хватит? - Вполне. - Ну и договорились. Вот так закончился этот день. Теперь лежу и думаю - что ему ответить. Конечно, в глубине души согласие имеется. Даром, что ли, я на него столько времени потратила? Но он зря рассчитывает, что мое согласие будет без всяких условий. Условий будет - куча. Раз у нас брачных контрактов не предусмотрено, значит придется действовать на джентльменских соглашениях. И пусть попробует хотя бы одно соглашение нарушить. Он меня еще действительно плохо знает... *** Сватовство гусара После недавних эпохальных событий, закончившихся совершенно неожиданным предложением руки, сердца и всего содержимого компьютера, которое мне Сергей сделал в метро после выставки Комтек и лекции о Фидо, прошла уже неделя, но больше никаких решительных действий от него не последовало. Я надеялась, что он мне теперь будет звонить каждый день, интересуясь, когда я соблаговолю назначить день свадьбы и все такое, а я буду жеманиться и делать вид, что еще точно ничего не решила, но за это время Сергей позвонил всего пару раз, а во время разговора, который длился первый раз две минуты четыре секунды, а второй - полторы минуты, заявил, что у него после Комтека масса всяких дел, и что он скоро мне позвонит. После второго "целую, скоро тебе позвоню" я стала думать, что мне его предложение руки и сердца или приснилось, или он сам о нем наглухо забыл, потому что сделал это все под воздействием пива. Честно говоря, я здорово разозлилась. Так порядочные молодые люди (и даже программисты) с девушками не поступают. Я что ему - бесприданница какая? Или уродина? Или вокруг меня мало поклонников вьется, включая его собственного начальника? Тоже мне, деятель! "Выходи за меня замуж", а потом - "я тебе скоро позвоню". Позвони, позвони. Как бы тебе не пришлось потом очень долго звонить, причем совсем не туда, куда ты думаешь... Такие мысли проносились у меня в голове, пока я сидела на пуфике перед телефоном, яростно накрашивая правый глаз (родители решили меня вытащить в театр), одновременно с ненавистью поглядывая на молчащий телефонный аппарат. Вдруг зазвонил телефон. "Если это Серега, - подумала я, - порву, как Шарик фуфайку". - Але! - раздраженно сказала я в трубку. - Сама "але", - раздался в ответ голос Сергея. - Шутить изволите, - пробурчала я сквозь зубы и сквозь заколку, которую держала во рту. - Ну да, - раздался игривый голос. - Почему бы и не пошутить, раз настроение хорошее? - Это не страшно, - сказала я. - Что не страшно? - Что настроение хорошее. Это я тебе сейчас мигом исправлю, - заявила я и швырнула заколкой в мамулькиного попугая, который спросонья дернулся на жердочке и заорал на всю квартиру: "Шухер, бабка, кругом шпиены!" - Ир, что с тобой? - забеспокоился Сергей. - Почему ты вдруг стала говорить таким скрипучим голосом? У тебя ангина? - Во первых, - сказала я, - это не я кричу, а мамулькин попугай. - Что-то я не помню у тебя никакого попугая. - Это мамульке вчера папулькин партнер подарил. Папулька сказал, что это он нарочно, чтобы всю нашу семью под корень извести. Уж больно попугай говорливый. И я показала попугаю язык. Тот прикрыл глаза, но отреагировал фразой: "Маманька, дай крупы пожрать!" - Какой партнер? - испугался Сергей. - У тебя папулька что - ЭТОТ? Я даже сразу не врубилась, но потом сообразила: - Тьфу, какие ты пакости говоришь! Деловой партнер! Деловой! Понял? Знаешь, у некоторых людей (я, конечно, не о тебе) бывают всякие коммерческие предприятия, благодаря которым они зарабатывают деньги (к тебе это, конечно, не относится). Вот это и называется - дела! - Понял, - сказал он. - Извини. - Ничего, ничего, - ответила я. - Гони пятьдесят баксов, и я обо всем забыла. На том конце трубке воцарилось тяжелое молчание, а потом Сергей осторожно произнес: - Ир, у меня сейчас нет пятидесяти баксов. - Гос-споди, - вдохнула я. - Ты сегодня в юмор совсем не въезжаешь? "Ехала телега - четыре колеса!", - неожиданно снова заорал попугай. - Слушай, - нервно сказал Сергей, - прекрати мучить птицу. Я из-за нее вообще ничего не слышу. - Да он сам орет, - пояснила я. - Услышит знакомое слово и начинает орать. Этого попугая какой-то спившийся актер воспитывал. Он иногда такие словечки заворачивает - хоть стой, хоть падай. К нам теперь в гости приличных людей звать нельзя. - И меня? - забеспокоился Сергей. - Тебя - можно, - успокоила его я. - Нельзя только мою бабушку звать, которая по совместительству - папулькина теща, а то она даже от слова "какашка" в обморок падает. А попугайчику особо не укажешь, какие слова можно употреблять, а какие нет. Сам понимаешь, какой репертуар был у спившегося артиста. - Я никогда не был спившимся артистом, - объяснил Сергей, - но почему-то их репертуар хорошо себе представляю. - Зато у нас в доме теперь поселились радость и счастье, - продолжаю я. - Потому что папулька, как услышал от мамульки, что она теперь свою маму к нам в дом пригласить не может, так сразу выделил в месяц двести баксов на корм для попугая и дал ему прозвище "Спаситель отечества". - Мда, - сказал Сергей. - Весело у вас там. Воцарилось неловкое молчание. - Так чего звонишь-то? - спросила я, вспомнив о своих обидах. - Ну, - замялся он, - это... - Мерси, - сказала я. - Очень информативно. - Ну, узнать, как у тебя дела... - Дела, как сажа бела. Дальше что? - Хотел сказать, что на меня сейчас работы навалилось - уйма, - продолжает мяться Сергей. - Желаю тебе не согнуться и не разорваться от такого непосильного груза, - холодно отвечаю я. - Кроме того, я еще на прошлой неделе слышала о твоих непосильных заботах. Сочувствую. Чего от меня еще требуется? Сварить тебе кашку-рататуй? - Кроме того, - говорит Сергей, как будто на что-то решившись, - я хотел завтра прийти к тебе домой, чтобы попросить руки у твоего отца и матери. - Сразу у двоих? - говорю я, слегка обалдев от этой новости. - Ты учти, что мамулька свою руку папульке уже давно отдала. Есть даже живое воплощение данного действа. Это я. "О! Я! Я! Майн либер фрау!" - неожиданно грянул попугай, и я снова швырнула в него заколкой. - Ир, - говорит он недовольно. - Ты что, сегодня плохо выспалась? Я твоей руки собираюсь просить, а не чьей-нибудь еще. - А-а-а-а, - сказала я. - Неужели? - Ужели. - И что, - интересуюсь, - все будет так, как полагается? Ты придешь в гусарской форме, с саблей, принесешь дюжину шампанского, картинно встанешь на колено и заявишь папульке: "Сударь. Имею честь попросить руки вашей дочери. Позвольте отрекомендоваться - гусар Вольдемар. Обладаю маленьким, но независимым состоянием, и готов составить счастье вашей дочери, поселившись с ней навеки в деревню Переплюйкино". На том конце трубки снова воцаряется молчание. - Ир, - через некоторое время осторожно говорит он. - Если ты пока еще только куришь травку, тогда ничего страшного. Но если ты уже на тяжелых наркотиках, тогда вопрос становится очень серьезным. - Почему это? - удивляюсь я. - Потому что такую чушь нести может только человек, накурившийся в дым. - Тетя шутит, - говорю я. - Не обращай внимания. "На сцену выходит тетка с толстой попой!" - объяснил попугай. Я ему скорчила рожу. Он склонил голову набок и о чем-то задумался. - Ладно, - решительно заявил Сергей. - Короче говоря, готовься. И родителей подготовь. Завтра прихожу просить твоей руки. - Приходи, приходи, - говорю. - Только не опаздывай. И майку парадную надень. - Ага, ага, - саркастично говорит Сергей. - Ты еще расскажи программеру о двадцать первом прерывании. - Чего? - Дядя шутит, - быстро говорит Сергей. - Целую, любимая, - и с этими словами вешает трубку. Я тоже кладу трубку и вопросительно смотрю на попугая. "Мсье Крик, дитя просится на травку", - скрипучим голосом объявляет попугай. - Я тебе сейчас как Любка - положу локоть в рот, - обещаю я. Но попугай в плане литературы все-таки не очень образован, поэтому ничего не отвечает, а закрывает глаза пленкой и, видимо, собирается немного поспать. Положив трубку, я долго думала, что бы могло означать желание Сергея прийти к нам домой и торжественно просить моей руки. Причем не у меня, потому что у меня он руку уже просил в метро, а у папульки с мамулькой. Почему у папульки с мамулькой - я так и не поняла. Не им же с ним жить, а мне! Так что при чем тут они? Так я думала-думала, как вдруг открылась дверь и заявились мамулька с папулькой собственными персонами. Попугай, как завидел мамульку в новом белом свитерочке, отделанном каким-то цветастым мехом на плечах, вдруг завопил: "Шухер! Кошка! Кошка!" - Чего это с ним? - поинтересовалась мамулька, подозрительно глядя на меня. - Ты что, кошку завела? - Кошку? - оскорбилась я. - Никого я не заводила! Это только мои родители в этом доме заводят всяких кошмарных животных, которые своими криками и матами-перематами мешают мне заниматься. - Мамуль, да не нервничай ты, - сказал папулька. - Это просто попугай увидел мех на твоем свитере и сразу догадался о его происхождении. Правда, попка? - обратился он к попугаю. "Кур-рдюк кретинский", - подтвердил попугай. - Не поняла! - грозно сказала мамулька, наступая на папульку. - Это ты хочешь сказать, что кофточка от Версаче, которую мне продала Элеонора Григорьевна, отделана крашеной кошкой? - А я тут при чем? - удивился папулька. - Конечно из кошки. Вон, даже попугай в ней признал своего. - Боря! Ты оскорбляешь мою лучшую подругу! - заявила мамулька. - Знаешь, мать, - парировал папулька, - я за правду всегда готов пострадать. Когда ты притащила эту кофту и заявила, что Элеонора Григорьевна за нее хочет 680 баксов, я тебе дал деньги, потому что это - последний шанс для Элеоноры выйти замуж, и потому что она - твоя подруга. Но это вовсе не значит, что я хоть на секунду поверил, что Версаче способен на такое зверство. - Ах, вот как! - совсем оскорбилась мамулька и стала стягивать кофточку. "Стр-р-риптиз, мать твою, стр-р-риптиз!" - заорал попугай. - Слушайте, - сказала я. - Если кто-нибудь не заткнет эту птицу, я ей сверну шею или выпущу на улицу. - Доча, надо терпимее относиться к животным, - строго сказал мне папулька. - Тем более, что это милое создание ставит заслон между нашим домом и твоей бабулькой, которая по совместительству - моя теща, чтобы она была здорова, но как можно на более далеком расстоянии. - Ты всегда ненавидел мою маму! - сказала мамулька со слезами на глазах. - Терпеть ее не мог! - Это она меня терпеть не могла, - объяснил папулька. - Называла меня ЕВРЕЕМ. - А кто ты есть на самом деле? - удивилась мамулька, у которой от возмущения даже слезы высохли. - Еврей, - гордо сказал папулька. - Но не ЕВРЕЙ же! - Так, ша! - громко сказала я. - А то у вас сейчас начнутся длительные выяснения отношений, но мне надо сказать нечто очень важное. Вероятно, у меня было такое торжественное выражение на лице, что родители немедленно замолчали, а мамулька даже тихонько охнула. - Говори, дочь, не томи, - тихо сказал папулька. - Не скрывай от нас ничего. Кто он? - Сережа, - сказала я тихо. - Уже назвала? - еще тише спросил папулька. - Ты о чем? - совсем тихо поинтересовалась я. - О ребенке, конечно, о чем же еще, - ответил папулька. - Говорят, до родов имя давать - плохая примета. Так что давай его лучше будем звать как-нибудь нейтрально - пупсик или дупсик... - Ты о чем? - обалдела я. - Да вовсе я не беременна. Рано мне еще! Мамулька с папулькой облегченно вздохнули. - Ну и славненько, - сказал папулька. - Я действительно еще не готов спать с бабушкой. Мамулька посмотрела на него уничижительным взглядом. - Чем же тогда ты хотела нас удивить? - поинтересовался папулька. - Сергей сегодня звонил и сказал, что завтра придет просить моей руки, - объяснила я. - А мы тут при чем? - удивился папулька. - Нам что, с мамулькой куда-нибудь слинять, чтобы ничего не мешало этому процессу? - Да нет, - махнула рукой я. - Он у вас будет просить моей руки. Как в старые, добрые времена. - Какой милый мальчик, - сказала мамулька. - Мда, - задумался папулька. - Я, правда, себе не очень представляю, как все это должно происходить. Короче, от нас-то что требуется? - Стол надо накрыть, - твердо сказала я. - Встретить гостя, как полагается. - О! Коньячка выпьем! - оживился папулька. - Конечно, - согласилась я. - Ну а дальше - видно будет. Я и сама не знаю, чего у него на уме. Но он, вроде, не шутил. - Стоп, - встряла мамулька. - А нам-то - как на это все реагировать? Отдавать твою руку или нет? - Это вам решать! - твердо заявила я. - У меня, вон, подруга Ленка вообще на все вопросы о замужестве заявляет, что кого папа выберет, за того она замуж и пойдет. - Какая умненькая девочка! - поразился папулька. - И где другие отцы таких детей берут? - Ну, так я же тоже не отказываюсь выслушать твое мнение, - польстила ему я. - Да знаю я, как ты мое мнение слушаешь, - махнул рукой папулька. - Все равно сделаешь так, как тебе надо. Короче, говори сразу - отдавать твою руку ему или нет? - Слушайте, я вам просто поражаюсь! - возмутилась я. - Единственную дочку придет сватать какой-то программист, а вы у меня спрашиваете - отдавать меня или нет. Вы родители или зачем? - Можно подумать, мы о нем ничего не знаем... - саркастично сказала мамулька. - Ты же нам все уши прожужжала. Парень умный, работящий. Имеет дефицитную профессию. Квартира у него своя есть, что вообще прекрасно, а то в нашей квартире с папулькой чужой человек не уживется. Лично меня этот вариант вполне устраивает. Вот завтра еще посмотрю, как он на мою коронную рыбу отреагирует, вот тогда окончательно и решу. - При чем тут твоя рыба? - презрительно спросил папулька. - Главное - как парень отреагирует на мой плов! Тут они пустились в длинный спор о

Через полчаса раздается звонок в дверь. Явилось мое чудо природы. Притащил в подарок какую-то дурацкую книжку то ли по бухгалтерии "1С", то ли еще по чему-то... На обложке было написано "С++". Наверное, какая-та новая версия. Сделав этот роскошный подарок, благоверный упал на диван и стал булькать от смеха. - Чего забулькал? - недовольно спросила я. - Анекдот уж больно смешной, - пробормотал Сергей и снова забулькал. - Ну давай, рассказывай, - совсем разозлилась я. - Булькает тут, как месторождение метана в болоте... - Ну, слушай, - бархатным голосом начал Сергей. - Мужика спрашивают: "Какова вероятность того, что выйдя на улицу вы встретите динозавра?" "Ну, - отвечает тот, - одна миллиардная". Задают тот же вопрос женщине. Та отвечает: "Вероятность составляет пятьдесят процентов". "Почему?", - спрашивают ее. "Потому что или встречу, или не встречу!", - отвечает та, - и Сергей захохотал уже во весь голос, опрокинулся на спину и начал сучить ножками. Я стою и недоуменно смотрю на парня. Что это с ним? Смеется, как полоумный непонятно над чем. - Чего смеешься-то, чудик, - не выдерживаю я. - Чего смешного? Что мужик неправильно ответил? Сергей посмотрел на меня мутным взором, а потом захохотал так, что чуть не свалился с дивана. Не-е-е-ет, с парнем явно что-то не то. Надо, думаю, ему палец показать для проверки. Показываю палец. - Пятьдесят процентов! - взвизгивает он, уже просто изнемогая. - Или встречу, или не встречу! - Ну и что такого-то? - уже совсем раздражаюсь я. - Чего ты ржешь, как лошадь Тараса Бульбы? - Так смешно же, - пытается объяснить Сергей. - Как это может быть, что вероятность встречи динозавра - 50 процентов? Их же в природе почти не существует. - Ну и что, - не даю сбить себя я. - Тетка же правильно ответила: или встречу, или не встречу. Значит вероятность составляет 50 процентов. Так что чего ты тут ухохатываешься - мне не очень понятно, поэтому хочется тебя или подушкой треснуть, или просто разорвать на десять маленьких программистов. Кстати, когда ты ржешь, у тебя лицо становится очень глупое. Точнее, - поправилась я, - еще глупее, чем когда ты не ржешь. - Блин, ну ты никак не поймешь, - стонет Сергей и снова начинает смеяться, - что вероятность встречи - это одно, а вероятность увидеть - это совсем другое! - Ты, по-моему, сам уже запутался, - замечаю я. - Да прекрати ты смеяться! - начинаю орать на всю квартиру, потому что он, если честно, уже замучил. Сергей сразу успокаивается. - Вот смотри, - говорит он серьезно. - У меня одна монетка. - Ну... - Я ее кидаю. - Кидай, только не в окно. - Какова вероятность того, что выпадет решка? - Пятьдесят процентов. - Правильно! Почему? - Потому что или выпадет, или не выпадет. - Хмм... - задумывается он. - Ну, ладно. А теперь предположим, что я бросаю две монетки. - Одного достоинства? - уточняю я. - Это не суть важно. - Важно. - Ну, хорошо. Две монетки одного достоинства. Так вот, какова вероятность того, что они ОБЕ... Подчеркиваю - ОБЕ выпадут решкой. - Пятьдесят процентов, - отвечаю я твердо. - Потому что или выпадут, или не выпадут? - уточняет он, как последний идиот. - Ну конечно! - Блин, - орет он. - Так вы же от теории вероятности ничего не оставляете! По-вашему, по-женски, любое событие имеет пятидесятипроцентную вероятность, потому что или произойдет, или не произойдет. - Ну да, - отвечаю я. - Так и получается, если вопрос задавать соответствующим образом. - О, боже, - Сергей хватается за голову и начинает раскачиваться на диване. - Зачем, спрашивается, я в институте тервер год учил? Такая красивая наука... Метод Монте-Карло, - процитировал он. - Во-во, - говорю. - Я так и думала. - Что ты так и думала? - Что вся ваша мужская теория вероятности сводится к картам, выпивке и бабам. - Почему ты так решила? - потрясенно спрашивает он. - Да ты сам только что сказал, что всю эту теорию вероятности придумали в Монте-Карло, где никакая теория в жизни не работала. Сергей потрясенно замолчал. - Знаешь что, милый, - снисходительно говорю ему я. - Хочешь я тебе объясню, в чем соль твоего любимого анекдота? - Давай, - говорит он тихо. - Смешно в нем то, что мужик ответил неправильно. Вот это - действительно смешно. - Как это? - А очень просто. - Динозавры сейчас существуют? - Нет. - Значит какая вероятность того, что его можно встретить на улице? - Ну... Ничтожная. - Неправда. - Как это? - Да очень просто. Вероятность того, что я встречу на улице динозавра, плезиозавра, Билла Клинтона или тебя - составляет ровно пятьдесят процентов. Потому что или встречу, или не встречу. Понял теперь, умник? - Ир, - говорит он тихо. - Можно я пойду домой? Мне еще программу отлаживать. - Идите, Сергей Владимирович, - высокомерно говорю я. - Идите и осознайте глубину своего морального падения. А когда осознаете, то позвоните и принесите извинения за свой идиотский смех. Договорились? - Договорились, Ирина Борисовна, - тихо говорит он. - Ну, я пошел. - Прощай, моя любовь, - говорю я и делаю пируэт. - Не грусти, что у тебя мозги плохо ворочаются. У вас, мужиков, с этим делом - вообще не в порядке. Так что не ты один. Но вы в наших руках, поэтому все будет в порядке. Сергей осторожно клюет меня в щеку, выходит, захлопывает дверь, и после этого я на площадке опять слышу жуткий взрыв его идиотского смеха, который эхом отражается от всех стен подъезда. Нет, все-таки иногда он выглядит полным придурком. Ненавижу мужчин! Надо феминисткой становиться! *** Свершилось! Наконец-то Сергей сделал мне официальное предложение руки и сердца! Спрашиваете, как это все было? Все было так, как и полагается! Сергей позвонил вечером и сообщил, что завтра мы идем в очень хороший ресторан. Я поинтересовалась, чего надевать - туфли или кроссовки? Потому что это сильно зависит от того, каким образом мы будем туда добираться. Если на трамвае, то можно и в туфлях пойти, а если пешкодралом, тогда лучше кроссовки надеть. Сергей обиделся на этот бестактный вопрос и заявил, что заедет за мной на такси... К назначенному часу я в красивом вечернем платье уже была наготове. Когда в дверь раздался звонок и я открыла, то потеряла дар речи... За дверью стоял Сергей в смокинге и с огромным букетом цветов. Внизу, как оказалось, меня ожидал лимузин, в котором мы доехали до ресторана "Санта Фе". А там... Там было что-то умопомрачительное! Отдельный стол, стоящий на самом лучшем месте, четыре официанта которые нам прислуживали. Роскошное меню, кухня и все, как полагается: сначала аперитив и закуски, затем гордость этого ресторана - свиные ребрышки барбекю с отличным красным вином, после горячего блюда - шикарный коньяк и десерт - сладкие блинчики с горящим сиропом. Когда мы пили кофе "капучино", Сергей щелкнул пальцем, и к нам подошел оркестр, который начал исполнять "Бесса ме мучо". А во время исполнения этой песни Сергей сделал мне предложение. Разумеется, я не могла отказать, наши уста встретились и мы застыли в долгом поцелуе, которому почтительно внимали четыре официанта, стоящие поодаль от стола... Именно таким мечтам я и предавалась, вспоминая, каким образом он мне сделал предложение в действительности. На самом деле, разумеется, все было совсем не так. Сергей действительно позвонил накануне вечером, причем был в довольно игривом настроении. Трубку поднял папулька: - Але, - раздалось там. - Это ты, моя дискеточка? - Нет, - деликатно ответил папулька. - Это говорит дисковод. А дискеточка проходит форматирование на кухне. На нее должны записать рецепт приготовления пирога. Но я могу сейчас ее позвать, - и с этими словами папулька понес мне телефон... - Але, - сказала я, взяв у папульки трубку. - Да я уже в курсе, что ты але, - несколько невежливо сказал Сергей. - Не поняла юмора! - начала было возмущаться я. - Да не обращай внимание, - сказал он. - Это меня просто твой папулька сбил. - А чего он такого сказал? - заинтересовалась я. - Он назвал тебя дискеткой, - объяснил Сергей. - А себя - дисководом. - Это бывает, - сказала я. - Папулька кого хочешь чем хочешь может назвать. Тебя-то он хоть никак не назвал? А то у него теперь любимое ругательство - "fucking pentium". - Да, вроде, нет. Не успел. Или я не расслышал. - Ладно, - говорю я. - Зачем звонишь? - Услышать твой чудный голос, - комплиментит этот паршивец. - Так я тебе и поверила! - Почему это? - Да потому что ты никогда не звонишь просто так, - объясняю я. - Только когда у тебя ко мне какое-то дело. - Дела бывают разные, - туманно отвечает он. - Вот скажи, ты любишь всякие выставки? - Просто обожаю! - обрадовалась я. - Особенно художественные. Всякое там современное искусство, концептуалистов и примитивистов. - Это которые рисуют всякую чушь, а люди толпятся вокруг, изображая из себя шибко умных, и орут, как резаные: "Какая экспрессия! Какое глубокое проникновение в суть вещей!".. - Ну, типа того, - соглашаюсь я. - Только дело же не в том - что кто орет, а в том, кто что видит в этих произведениях. - Тогда зачем ради этого огород городить? - интересуется Сергей. - Всякие выставки и тому подобное? Возьми ведро с чернилами, вылей на пол, а после этого рассматривай пол до умопомрачения. Или эти художники какие-то специальные чернила используют? - Вот ты, Серег, - говорю я, - ни фига не лирик. Ты чистый физик! - Никакой я не физик, - злится он. - Я - программер, сисадмин и уже немножко постановщик задач. - Постановщик задач? У меня в Windows тоже есть постановщик задач, - хвастаюсь я своей осведомленностью. - Ир, ну ты совсем! - уже вконец разозлился он. - В твоем паршивом Windows - планировщик задач, а не постановщик! - А-а-а-а, - говорю я. - Поняла! У папульки в армии был сержант Пилипенко - настоящий постановщик задач! Если чего надо было сделать, так что ставил задачу выполнить до обеда, а если не выполняли... - Слышь, Ир, - говорит он каким-то скрипучим голосом. - Я не понял - ты на выставку со мной пойдешь или так и будешь твердить мне про каких-то чертовых сержантов? - Пойду, - говорю я. - Так что за выставка. Какого художника? - Почему обязательно художника? - удивляется он. - Выставки - они разные бывают. Эта, к примеру, бывает только раз в год. - Ну, не томи, - я тоже начинаю нервничать. - Говори, чего там выставляется? Автомобили? - Ты что, никогда автомобилей не видела? Вон, выходи на шоссе и наслаждайся выставкой с утра до вечера, - несколько невежливо говорит он. - Ну а что тогда там показывают? - начинаю гадать я. - Неужели твои любимые компьютеры? - Наконец-то! - радуется он. - Догадалась! Не прошло и года! - Будешь грубить, - спокойно говорю я, - завтра пойдешь на выставку вместе со своими бабульками, которые тебе слоников на монитор поставили. - Ой, - пугается он. - Не надо бабулек. Все, что угодно, но только не бабулек! Там крутейшая компьютерная тусовка собирается! Я и хотел тебя своим друзьям представить. - Ага, - говорю. - Так ты меня, вроде как, в высший свет собираешься вывести? - Ну, типа того, - неопределенно говорит он. - И как мне одеваться на эту выставку компьютеров? - интересуюсь я. - Покрасивше! - твердо отвечает Сергей. - Ты должна произвести впечатление. Я там человек уважаемый, так что смотри, не урони марку. - Тогда давай разбираться, - говорю я, - на чей вкус "покрасивше". Потому что на твой вкус - я должна нацепить белую майку с надписью "Windoze - сакс", джинсы, у которых вместо заклепок - винтики от компьютера и тому подобное. А на мой вкус, "покрасивше" - это вечернее платье с туфлями. - Во-первых, не надо утрировать, - говорит он. - Никто тебя майку надевать не заставляет. Хотя вечернее платье, конечно, будет лишним. - Ага! - радуюсь я. - Значит я все-таки угадала! - Ничего не угадала, - снова злится он. - Просто в платье будет неудобно ходить по выставке. Это же все-таки не дипломатический прием. Мы там полдня будем болтаться. Так что одевайся со вкусом, но так, чтобы одежда не стесняла движение. - ОК, - отвечаю я. - Надеваю халат и кроссовки. - Все бы тебе шутить, - говорит он. - Я думаю, что майки с джинсами будет вполне достаточно. - А на майке написать "Windoze - сакс?" - невинно спрашиваю я. - Ни к чему такие крайности, - твердо говорит Сергей. - Вполне достаточно будет написать просто "Linux - rulez!" и все. - Ладно, - говорю я. - Как-нибудь сама разберусь, что мне надеть. - Ир... - начинает было он. - Никаких "ир", - твердо говорю я. - Сама разберусь. Но ты не волнуйся, не посрамлю тебя перед твоими компьютерщиками. Мне и самой интересно на них посмотреть. В каких кругах я общаюсь - ты уже видел. Так что теперь посмотрю, в каких кругах мой благоверный общается. - А я твой благоверный? - интересуется он. - Если верный, тогда, конечно, благо, - твердо отвечаю я. - А если вдруг не сильно верный, тогда я тебе манипулятор оторву. - У нас принято говорить - "процессор", - веселится он. - Зря веселишься, - говорю я. - Плохо будет и манипулятору, и процессору. - Ладно, Ир, - говорит Сергей. - Мне пора еще программу дописывать. А тебе, насколько я понимаю, надо заканчивать процесс обучения готовки пирога. Ты давай, учись готовить. Это дело нужное и полезное! - Да без тебя знаю, что полезное. Передавай привет своим блондинкам в Интернете, - говорю я. Сергей опять начинает было возмущаться, но я его не слушаю и кладу трубку. Мда-а-а. Чего завтра надеть-то? Вечернее платье, конечно, не вариант, но и на его "интернетовских подруг" я походить тоже не собираюсь. Ладно, завтра будет видно... Я перед походом на эту выставку даже в институт не пошла. Как-то не сложилось. Все утро собиралась-собиралась, даже сумку свою институтскую попыталась разгрести, чтобы легче было идти в родной институт. Но там обнаружился какой-то номер журнала "Отдохни", я зачиталась и всюду опоздала. Ну и ладно. Зато успела должным образом подготовиться к выставке. Все-таки, меня первый раз выводят в "программистский свет". Надо не ударить лицом в грязь. Где-то в одиннадцать позвонил жутко возбужденный (я имею в виду голос) Сергей. - Але-е-е-е, Ирка-а-а-а! - заорал он в трубку. - Здравствуй, Сережа, - вежливо ответила я. - Ты что, в дупель пьяный? - Нет, - ответил он. - Пока нет. Пока точно нет. Пьяный я буду ближе к вечеру, потому что выпить на "Комтеке" - дело святое! - Приличные люди выпивают дома или в ресторане, а не сидя на каких-то камтеках, - твердо ответила я. - Кстати, а что такое этот "камтек"? - "Комтек", Ирка, это "Комтек"! - пояснил мне Сергей все тем же возбужденным голосом. - Сереж, - осторожно сказала я. - А ты, случаем, наркотики не употребляешь? Особенно сильнодействующие. - Нет, - твердо ответил он. - Уже давно доказано, что Линукс наркотиком не является, хотя и дает сильное привыкание. - Тогда почему ты языком болтаешь уже несколько минут, а толком ничего сказать так и не можешь? - поинтересовалась я. - Во сколько выставка, где проходит, как, где и во сколько мы будем встречаться? - Ир, да не кипятись ты, - объясняет мне он. - Просто у нас, программеров, эта выставка раз в году случается. Поэтому я весь дрожу в предвкушении. А "Комтек" - это название выставки. - Понятно, - отвечаю я. - А что означает "ком-тек"? Компьютерный "тек"? Что такое "тек"? На другом конце трубки послышалось томительное молчание. - Але, - сказала я, - ты там не умер? - Нет, - отвечает он. - Я думаю, что такое "тек". Уже пять лет на эту выставку хожу, но ни разу не задумывался на эту тему. - Да вы, мужики, все такие, - довольно говорю я. - Ненаблюдательные и незадумчивые. Как мы только вас терпим? - А вот нас, мужиков, я попрошу не касаться вашими едкими язычками, - с негодованием говорит он. - Сначала Excel освой, а потом уже наезжай на программеров! Я программеров в обиду не дам, - неожиданно разбушевался он. - Я сам - программер. И я, если хочешь... - Да ничего не хочу, - лениво говорю я. - Серег, вот вы, мужики - программеры и не программеры, орете, как больные слоны, мол, "женщины по телефону болтают сутками... женщины по телефону болтают сутками", а сам как позвонишь на две минуты, чтобы передать информацию, так разговор с тобой затягивается на час или два, не меньше. Все болтаешь, болтаешь и растекаешься мыслью по древу. - Нет такого выражения "растекаться мыслью по древу", - мрачно говорит Сергей. - Есть выражение "растекаться мысью по древу". "Мысь" - это белка по-древнерусски. - Интересное кино, - говорю я. - Ты у меня постоянно мыслью по древу растекаешься, а выражения такого нет? - Нет, - твердо говорит он. - Это у вас нет такого выражения, - победно говорю я. - А у нас - есть! На том конце трубки снова потрясенно замолчали. - Короче, - говорю, - программер. Во сколько и где встречаемся? Уж будьте любезны запрограммировать для меня место встречи поточнее. - В 12 часов, - начинает бурчать он, типа обидевшись. - Громче! - говорю я, потому что ненавижу, когда бурчат в трубку. - В ДВЕНАДЦАТЬ ДНЯ-Я-Я-Я-Я-Я! - орет он так, что у меня правая барабанная перепонка чуть ни склеилась с левой. - Благодарю вас, сэр, - говорю я ледяным голосом. - Леди все расслышала. А вы, сэр, если намерены по-прежнему орать, как кастрированный бабуин, то положите сначала трубку. Потому что я вас и без трубки прекрасно услышу. - Тебе не угодишь, - бурчит он. - То тихо тебе, то громко. Какая ты привередливая - ужас. Я раньше в тебе такого не замечал. - И что ты этим хочешь сказать? - интересуюсь я. - Что мне будет отказано в чести сопровождать тебя на этот "Комтек"? - Ну.., - начинает он. - Что-о-о-о-о-о?!?!?! - Да нет, нет, - заторопился он, - конечно, ты не будешь лишена этой чести. - Встречаемся в 12 дня на остановке 905 года у шашлычной, которая теперь аптека в полдень. - Сергей, - говорю, - с печалью в душе, но я вынуждена вам сообщить страшную новость - вы пьяны в дым! - Это почему это? - Да потому что ты несешь всякую чушь! Что значит "на остановке у шашлычной, которая теперь аптека"? - Это значит, что там раньше была шашлычная, - объясняет он. - Ну? - А теперь там кобзоновская аптека! - Что значит "кобзоновская аптека"? - интересуюсь я. - Там сырые яйца для голоса продают, что ли? - Откуда я знаю, что там продают? - сердится он. - Кобзоновская аптека - и все. Я туда и не заходил ни разу. - Как я узнаю, что это кобзоновская аптека? - снова интересуюсь я. - Там вывеска такая висит, что ли? - Да не висит там никакой вывески! - снова злится он. - Но все знают, что это кобзоновская аптека. У кого хочешь спроси! - Сереж, - говорю я очень тихо. - Я уже давно в курсе, что существует огромная разница между мужчиной и женщиной в восприятии окружающего мира. С этим, увы, приходится считаться. - Это ты к чему? - подозрительно спрашивает он. - Я к тому, что только мужики могут назначать встречу на остановке у бывшей шашлычной, где теперь кобзоновская аптека. Лично я не смогу попасть на встречу, используя подобную систему координат. Там метро рядом есть? - Есть, - отвечает он. - Улица 1905 года. - Давай встретимся на этой станции в центре зала, - предлагаю я. - Самый удобный способ. А потом поведешь меня хоть к шашлычной, хоть к Кобзону, хоть куда. - В центре зала плохо встречаться, - авторитетно заявляет он. - Потеряемся в момент! - Предлагай другой вариант, - терпеливо говорю я. - Давай у эскалатора последнего вагона, который на самом деле первый из центра, - предлагает он. - Только сверху, а не снизу, если смотреть сверху. Оттуда удобно выходить к бывшей шашлычной. Я некоторое время потрясенно молчу. Потом тихо говорю: - Сереж, ты меня любишь? На том конце тут же появляется напряженное молчание. - Я тебе сейчас задумаюсь! - взрываюсь я. - Да нет, - говорит он. - Конечно люблю и все такое. Просто хотелось как-то покрасивее выразиться. - Не трудись, милый, - говорю я. - Не выражайся. Просто если ты меня любишь, пообещай исполнить одну необременительную, но важную для меня просьбу. - Обещаю, - важно говорит он, - если это меня не обеременит. - Встреться со мной в центре зала метро "Улица 1905 года", - просительно говорю я. - После этого веди меня, куда хочешь. - Ну хорошо, хорошо, - бурчит он. - Хотя я не понимаю, почему ты не врубаешься. Ведь это так просто. На том месте была шашлычная... - До встречи, милый, - говорю я и вешаю трубку. На всякий случай, я приехала за 15 минут до назначенного срока. В метро, как ни странно, уже ощущалось присутствие выставки. По перрону гуляли странного вида молодые люди, на многих из которых были нацеплены таблички с какими-то именами и цифрами. По виду подавляющее большинство было точь-в-точь похоже на Сергея, когда я его первый раз встретила: джинсы, свитер, длинные волосы и совершенно отсутствующий взгляд, погруженный куда-то внутрь. Наконец, заявился мой благоверный, который спустился сверху. И тут только я заметила, насколько благотворно на него повлияло общение со мной. Конечно, фрак с бабочкой он не надел, но выглядел вполне прилично, и даже от недавно сделанной прически еще что-то осталось. Но самое главное - взгляд! Взгляд у него уже не был обращен только куда-то внутрь себя, как у остальных программистов. Я так думаю, что это исключительно моя заслуга. Сергей прибежал, несколько запыхавшись, и заявил, что пора отправляться наверх, потому что народ уже собрался, и все только нас и ждут. Я ответила, что, собственно, и не собиралась торчать в метро до вечера, поэтому мы отправились наружу... Вышли из метро и Сергей меня быстро повел к этой кобзоновской аптеке, где напротив раньше была шашлычная, и где, по его словам, собиралась вся эта программистская камарилья. Пришли. Рядом со входом в аптеку действительно толпился народ довольно странного вида. Там были как совсем молоденькие ребята, так и довольно взрослые. Но у всех в лице было что-то общее, как будто я попала на встречу одной баскетбольной команды. Почти у каждого на одежде был прикреплен прямоугольничек с именем и какими-то цифрами. - Хай, пипель! - приветствовал Сергей эту компанию. - Знакомьтесь - это Ирина. Моя боевая подруга. - Привет, - сказал мне один высокий парень. - Я - сто три точка двадцать три. - А я, - сказал другой, - сто двадцать девять точка пятнадцать. - Четыреста семьдесят седьмой, - представился приятного вида молодой человек в очках. - Триста пять пятнадцать, - лихо щелкнул каблуками еще один. И вот так вся толпа называла мне какие-то цифры. И только один, слава Богу, цифры не называл, а представился как Энола Гей. Красивое имя. Где-то я его, кстати, слышала. Наконец, все познакомились и стали обсуждать, как им добираться до выставки. Я у Сережи тихонько спросила: - Сереж, а они все бывшие зеки или наоборот - нынешние космонавты? - В каком смысле? - не понял он. - В том смысле, что они все друг друга какими-то цифрами называют, как бывшие зеки. Или космонавты. - А что, космонавты друг друга тоже цифрами называют, как и мы? - поинтересовался Сергей. - Не знаю, - говорю я. - Но у них же тоже есть какие-то цифры и позывные. "Земля, земля, я - борт 1923", - процитировала я. - Понятно, - сказал Сергей. - Могу тебя успокоить. Мы не космонавты. Мы - фидошники! - Фи, - говорю я, - чего? - Фидошники, - объясняет он. - Члены международной сети Фидо. - Что за сеть-то? - интересуюсь я. - Сеть сбыта наркотиков? - Да ну тебя, Ир, - опять злится он. - Что за шуточки опять? Это компьютерная некоммерческая сеть. - А Интернет? - спрашиваю я. - Что Интернет? - не понимает он. - Ну, Интернет же есть. Зачем еще какие-то сети? - Фидо - некоммерческая сеть, - объясняет он. - Там никто ни за что никому не платит. Поэтому в ней процветают нормальные человеческие взаимоотношения. А Интернет - коммерческая сеть и построена на товарно-денежных отношениях. Поэтому сакс. В смысле - маст дай. - А в Фидо тоже есть грудастые блондинки? - интересуюсь я, вспоминая папашкины ночные увлечения. - В Фидо есть грудастые блондинки, - твердо говорит Сергей. - Только они члены сети, а не манекены на фотографиях. И ты их сегодня увидишь, потому что на выставке состоится крутейшая встреча фидошников всех времен и народов. - Круто, - говорю я, - и все такое. Только я одно не понимаю: как может нормально существовать какая-то структура, в которой не платятся деньги. Это же будет сплошной бордель. - Это твой Интернет - сплошной бордель, - злится Сергей. - А Фидо преспокойно существует уже лет десять. - Слушай, - говорю, - ну если там блондинок нет, то что там есть? Какие сайты? - Там сайтов вообще нет, - объясняет он. - Там есть только эхоконференции для общения. Ньюсы, если говорить по-интернетовски. - То есть там только трепология и больше ничего? Никакой полезной информации? Тогда понятно, как вся эта бодяга существует без денег, - говорю я. - Ничего ты не понимаешь! - совсем разозлился он. - Это не трепология, а ОБЩЕНИЕ. Въезжаешь? Общение! - Да въезжаю, не волнуйся, - успокаиваю его я. - Называй это как хочешь. Хочешь общением, хочешь обменом мнениями. Мне-то какая разница, как эта трепология называется? Сергей скорчил такую рожу, как будто съел лимон. - Да ладно тебе кукситься-то, - говорю я. - Никто твою разлюбимую фиду не трогает. Кстати, мы когда-нибудь пойдем на выставку, или сюда должна еще одна колонна зеков подойти? Сергей быстро ринулся в толпу этих фидошников, долго там что-то обсуждал, потом вернулся и заявил, что сейчас рассядемся по машинам и поедем. И тут только я обратила внимание на то, что рядом с тротуаром и на тротуаре стоит большое количество всяких транспортных средств, начиная от запорожцев и заканчивая довольно крутыми иномарками, на стеклах которых тоже были нарисованы какие-то цифры и знаки. - Слушай, - говорю я Сергею. - А у вас в этой фиде не только программисты состоят? - Во-первых, - говорит он важно, - ФИДЕ - это ФИДЕрация шахмат. А наша сеть называется Фидо. - По-моему, я это название где-то слышала, - морщу лоб я. - В американских мульфильмах. Там так называли собачку. А в другом мультфильме - динозавра. Это же, если я не ошибаюсь, нарицательное имя дворовой собачки, типа Шарика или Бобика. - Ну да, - несколько сконфуженно отвечает он. - Именно так и есть. Том Дженнинг - создатель Фидо - назвал сеть в честь своей собачки. Фидо вообще была изначально создана для общения "голубых", потому что Дженнингс был геем. - Боже! Куда я попала! - ужаснулась я. - Да ты не волнуйся, - успокоил меня он. - Сейчас в сети нет голубой направленности. Наоборот, в ней состоит целая группа людей, которая активно борется с голубыми. - А чего борются-то? - поинтересовалась я. - Да черт их знает, - махнул рукой он. - Наверное, их голубые к себе не берут, вот им и обидно. Да ты эту группу сама сегодня увидишь. Там много всяких разных людей будет. Фидо сейчас сильно разрослось, так что кого только там не встретишь. От прыщавых юнцов до управляющих банков. - Ну, насчет юнцов я верю сразу, - призналась я. - А вот управляющего банком в этой тусовке я себе как-то слабо представляю. - Сейчас представишь, - довольно сказал Сергей и вдруг заорал на всю улицу: - Юр! Ком цу мир, плиз! К нам подошел мужик лет сорока, довольно вальяжного вида. Сергей меня ему представил, мужик протянул руку и тоже называл какие-то циферки. - Ну чего, - спросил его Сергей, - мы на Комтек тронемся когда-нибудь или нет? - Все в наших руках, - сказал мужик и подмигнул мне. - Сядем и поедем. Пошли, подброшу вас на своей колымаге... Колымага у мужика оказалась солидная - "Land Cruiser". Даже у моего папульки машина попроще. Мы стали пробираться по направлению к выставке, а я спросила у мужика: - Юра, а вы, простите, кем работаете? - Управляющим в банке, - спокойно ответил он. - Да-а-а-а? - Ну да. Конечно, банк небольшой, это тебе не "Менатеп", но свою денежку зарабатываем. - А чего, простите, делаете в этой тусовке, раз вы такой солидный человек? - поинтересовалась я. - Во-первых, - сказал мужик, - мне нравится конференции читать. У нас же в банке работа неравномерная. То на несколько дней запарка жуткая, а то сидишь - делать абсолютно нечего. Вот я и читаю всякие конференции о видео, о машинах. Потом, на этой тусовке тоже отдыхаешь душой. Мне же по работе со всяким народом встречаться приходится. Иногда такие хари попадаются - потом заснуть неделю не можешь. А здесь - люди не испорченные деньгами. Простое человеческое общение. Вот я сегодня подъехал к этому сборищу, подходит парень шестнадцатилетний и говорит: "Ух ты, чувак, какая у тебя тачка крутая! Дашь порулить?".. Ну не прелесть? Где еще встретишь подобную непосредственность? - В общем, логично, - говорю я. - А что, эти... как их... конференции действительно интересно читать? - Конечно интересно! - вякнул было Сергей с заднего сидения, но я бровями сделала ему знак помалкивать. - Как тебе сказать.., - пожал плечами Юра. - Когда очень интересно, а когда кучу всякой дребедени приходится перелопачивать, чтобы найти полезную информацию. Понимаешь, это что-то вроде клуба по интересам, куда может прийти любой желающий. И все это общение регулируется достаточно стихийным образом, что создает довольно своеобразную атмосферу. Но мне нравится. Даже затягивает. Я же в машинах хорошо разбираюсь. И знаешь как приятно, когда в автомобильной конференции начинаешь чего-нибудь объяснять, а тебя, раскрыв рот, слушает несколько тысяч человек. - Понятно, - говорю я и только открываю рот, чтобы еще кое-что спросить, как Юра тормозит машину и говорит: - Все, приехали. Вылезаем. Перед выставкой толпилось совершенно дикое количество народа. Честно говоря, такого ажиотажа я не видела даже на концерте Бориса Гребенщикова. - Слушай, - толкнула я в бок Сергея, - а чего здесь столько народу столпилось? Прям как на рок-концерте. - Тоже мне, сравнила, - презрительно бросил Сергей, продираясь сквозь толпу, - какой-то замшелый рок-концерт с выставкой новых технологий. Человечество хочет двигаться дальше, поняла? - "Двигаться дальше...", - запел Юра из того же Гребенщикова. - Ну, Гребенщиков не такой уж и замшелый, - обиделась я. - Конечно замшелый. "Он Бог! От него сияние исходит", - с издевкой процитировал Сергей слова из фильма "Асса". - Между тем, все сияние - от выпитого портвейна. - Слушай, - разозлилась я, - будешь наезжать на Гребня, пойдешь знакомиться с новыми технологиями в одиночестве. Меня и старые технологии вполне устраивают. По крайней мере, в тех областях, которые меня интересуют, ничего принципиально нового пока не изобрели. - Да ладно тебе, - сказал Сергей, - разобиделась из-за своего Наполеона из подвала. Я молча выдрала у него руку и стала продираться в обратную сторону. Сергей меня быстро догнал, схватил за руку и забормотал: - Был неправ, вспылил, я совершенно не имел права так говорить, признаю свою ошибку, можешь пнуть меня ногой в живот, считай, что я заплакал и извинился. Я заржала и его простила. Все-таки, не умею долго сердиться. А он иногда бывает такой забавный, когда не зацикливается на своих компьютерах. Мы вернулись к ожидающему нас Юре и стали снова протискиваться ко входу. Наконец, мы оказались у самых ворот. - Слушай, - спросила я Сергея. - А у тебя пригласительные на выставку есть? - Нет, - ответил он. - У меня тоже нет, - признался Юра. - А как же мы пройдем? - Да очень просто, - объяснил Сергей. - Во-первых, можно купить билеты... - Ну да, - возмутилась я. - Ты посмотри, какой хвост за ними стоит. - Во-вторых, - продолжил он, - тут куча фидошников болтается с пригласительными. Фидошники по своей привычке к халяве билеты никогда не покупают, а заранее всеми мыслимыми и немыслимыми способами достают пригласительные. - Ну, а нам-то что с их пригласительных? - не поняла я. - Дело в том, - сказал Сергей и сделал горделивое выражение на лице, - что меня в этой сети очень хорошо знают. Я, можно сказать, живая легенда этой сети. - Да что ты говоришь? - делано восхитилась я. - Прям-таки живая легенда? - Ну, - подтвердил Сергей и напыжился еще больше. - Номер из первой сотни - это что-нибудь, да значит! - Из какой первой сотни? - не поняла я. - У вас там что - военизированное подразделение? - Да нет, - недовольно ответил Сергей. - В Фидо компьютерные адреса делятся на две категории - узлы и пойнты узлов. Узел - это самостоятельная почтовая станция. Они нумеруется от нуля и по возрастающей. У каждого узла могут быть свои фидошные сосунки - в смысле, те люди, которых он кормит почтой. Но пойнтовые номера могут быть любые, а узловые даются строго по порядку. Номера из первых двух сотен - это старейшины Сети, которые участвовали в ее создании и становлении. Поэтому узел из первых сотен - это как член Партии с 1917 года. Поняла? - Ну, поняла, - сказала я неуверенно. - И что, если у тебя номер меньше двухсот, то тебя все должны любить? - Не обязательно любить, - поджал губы Сергей. - Но уважать - точно должны. Тем более, что я активный участник Сети, и меня многие знают по псевдониму. - А какой у тебя псевдоним? - заинтересовалась я. - Stranger, - тихо и очень значительно произнес Сергей. - Очень круто, - тихо и так же значительно восхитилась я. - Это точно, - подтвердил Юра. - Серегу в Фидо каждый знает. Сергей опять сделал горделивое выражение на лице. - Слышь, странник, - не выдержала я. - Хорош гордиться своей персоной. Иди пригласительные доставай. Сколько можно здесь париться? Сергей снова поджал губы (обидчивый он сегодня был - просто до ужаса), достал из кармана табличку, на которой было написано STRANGER, и нацепил ее на свитер. После этого мы стали медленно прохаживаться вдоль ряда молодых людей, стоящих перед входом на выставку. - Ух, ты, - вдруг вскричал один из них. - Сам Stranger пожаловал! Stranger, привет! А я.., - тут он назвал какую-то цифру. - Здорово, - степенно ответил Сергей, не теряя достоинства. - На выставку собрался? - поинтересовался парень. - Ну да, - кивнул Сергей. - Только пригласительные не успел достать. - Ну, это не проблема! - развеселился парень. - Легенде сети Фидо три пригласительных найдутся в один момент, - и он полез в карман... Сергей кивнул мне головой, мол, смотри и тащись от того, как меня уважают, и протянул было руку за пригласительными, которые парень уже достал из кармана... - По полтиннику легенде Фидо три пригласительных найдутся в момент, - закончил свою фразу парень и протянул билеты Сергею. Сергей от неожиданности даже икнул. - Как это - по полтиннику? - спросил он парня. - Билеты продаются тоже за полтинник! - Ну, билеты, - сказал парень. - За ними сколько стоять надо. А у меня - две секунды, после чего вы уже на выставке. - Ладно, давай свои пригласительные, спекулянт фигов, - процедил Сергей, протягивая деньги. - Кормишь их бесплатно почтой, кормишь, так даже вшивого пригласительного не могут дать без того, чтобы не ободрать, как липку. - Так то Фидо, а то жизнь, папаша, - сказал парень, посмеиваясь. - Какой я тебе папаша? - в момент озверел Сергей, но мы с Юрой схватили его за рукав и потащили ко входу. По территории выставки сначала мы шли молча. - Приятно, все-таки, осознавать, - не удержалась я, - что тебя так уважают в Сети. - Особенно, - подхватил Юра, - если у тебя номер из первой сотни. - Просто готовы разорваться, чтобы услужить, - подпустила я еще одну шпильку. - Главное - совершенно бесплатно! - согласился Юра. - Всего-то по полтинничку на рыло, - продолжила я, но тут Сергей заявил, что если мы оба не заткнемся, то можем дальше продолжать знакомиться с выставкой уже без него. Тут Юра увидел в толпе знакомое лицо, бросил нам: "Увидимся на площади", после чего растворился. А мы с Сергеем пошли обходить павильоны... Если честно, то ходить с ним по выставке было не очень приятно. Мне так все нравилось, вокруг было столько всего интересного, поэтому хотелось остановиться у каждого стенда, подробно все осмотреть и задать вопросы, но Сергей тащил меня вперед, как танк, бормоча: "Это старье. Это - вообще барахло. Они что, с ума сошли - такое на выставку представлять? Такая карта у меня в компе уже год стоит", и так далее. Впрочем, у некоторых стендов он останавливался и суровым голосом начинал задавать вопросы девушкам-консультанткам. Видно было, что девушек он ставил в тупик, они пытались было изворачиваться, но Сергей быстро-быстро начинал сыпать какими-то техническими терминами и характеристиками, от чего девушки быстро сникали и готовы были залезть под стойку.

Я некоторое время внимательно смотрю на папульку и ничего не говорю. - Что? - начинает он нервничать. - Что ты так смотришь? - Знаешь, папульчик, - говорю я. - А если бы у Толстого не было обязательного для всех великих писателей геморроя, он бы тоже писателем не считался по классификации твоего "умного" человека? - При чем тут Толстой? - защищается папулька. - Толстой был огромной глыбой, матерым человечищем. Ведь если подумать, то до этого графомана настоящего мужика в литературе-то и не было... - Это Горький был огромной глыбой, - поправляю его я. - А Толстой был лучом света в темном царстве. - Ну да, - говорит папулька. - И для Светы он был луч, и для Тани, - тут он посмотрел на меня, - и даже для Иры должен был стать лучом света, но Ира у нас читает Маринину и всякого Пилявина. - Ты, папуль, чего-то путаешь, - говорю я. - Пилявин - это из "Песняров". "Молодость ма-а-а-ая-я-я-я-я, Белоруссияя-я-я", - завыла я на всю квартиру. - Да не ори ты так! - закричал папулька, который действительно не выносит моего пения. Я так думаю, что это у него какое-то генетическое отклонение. - Во-первых, -говорит папулька, - в "Песнярах" был не Пилявин, а Мулявин. А во-вторых, умный мужик совершенно прав. Пелевин - это не литература. - А что это? - интересуюсь я. - Написано на бумаге. Люди читают. Значит литература. - Пелевин это... - задумывается папулька, явно вспоминая слова этого умника из радио, - это результат бездуховности, вот! - торжествующе выдает он. - Папуль, - ласково говорю я, - ты вчера же преферанс играл, да? - Ну да, - подтверждает папульчик. - Преферанс по пятницам с деловыми партнерами. Святое дело. - И, небось, пили там во время преферанса? - все так же ласково спрашиваю я. - Понятное дело, что пили, - подтверждает папульчик. - Мы же русские люди. Почему бы не выпить в тяпницу, тем более, что этот день недели так и называется. - По-моему, Борис Натанович, - говорю я, - вы все-таки не очень русский человек. Прямо-таки скажем - совсем не русский. Поэтому за вас наша общая мамулька замуж и вышла. - Ну, не русский, зато руссифицированный, - спорит папульчик. - Ладно, - говорю, - проехали вопрос вашей национальности. - И вашей, между прочим, тоже, - добавляет папульчик. - Моя национальность определяется по мамульчику, - парирую я. - Это у евреев она определяется по мамульчику, - продолжает спорить папульчик. - Вы что-то имеете против евреев? - осведомляюсь у него я. Папульчик потрясенный замолкает. - Вот так, - удовлетворенно говорю я. - Продолжаем допрос. Так вы, дорогой папульчик, во время преферанса выпили. - Ну, не без этого, - признает папульчик. - Как полагает. Но никто не напивался. Свои 500-600 грамм, и все. - Понятно, - говорю я. - После этого вы вернулись домой в состоянии летающих аквалангистов... - Я не люблю, когда ты используешь выражения нашего с тобой общего мамульчика, - поморщившись, говорит папульчик. - Сели на кухне, - продолжаю я, не давая себя сбить, - после чего домотались до радио, прям как пьяный папульчик до радио. Так? - Что за выражения? - возмущается папульчик. - Я просто слушал радио. - Вот и я об этом. А в пьяном состоянии, дорогой родитель, вам радио слушать вредно, - объясняю я. - Любой бред на тебя производит неизгладимое впечатление. - Это почему это? - защищается папульчик. - Да потому что, - говоря я. - Заявился ко мне в комнату непонятно зачем, сначала набросился на Маринину, затем и вовсе на Пелевина, а чего тебе надо - я так до сих пор и не поняла. Папульчик задумался. - Слушай, - наконец сказал он. - Я вспомнил! Я подкинула в воздух книжку Марининой. - Это что такое? - подозрительно спросил папульчик. - Кричали женщины ура, - объяснила я, - и в воздух чепчики бросали. - Понял, - сказал папульчик. - Короче говоря, я вчера на преферансе познакомился с классным молодым парнем. - Ну? - подозрительно сказала я. - Что ну? Классный, говорю, парень. - И что? Ну не тяни ты, а то меня аж в дрожь бросает от твоих классных парней. - Такой классный парень, - в третий раз повторил папульчик, и я сделала вид, что сейчас книжка Марининой полетит в него, - что я его на завтра пригласил к нам на ужин. Я даже замолчала на минуту, слегка обалдев от такой новости. - Зачем? - спросила я осторожно. - Как это зачем? - удивился папульчик. - Чтобы ты с ним познакомилась. Должна же у тебя быть какая-то альтернатива этому Сергею компьютерщику. - А что в твоем преферансном даровании такого альтернативного? - поинтересовалась я. - Молодой парень... - начал папульчик. - Сергей тоже молодой, - прервала его я. - Отлично одевается, зарабатывает деньги и вообще - выглядит, как принц, - торжествующе заявил папульчик. Я промолчала. Что мне на это было сказать? - К тому же, - продолжил папульчик, - работает химиком. - Ой, - сказала я. - Вечно в грязном халате и пальцы обожжены кислотами. Ничего себе ты вариантик любимой дочурке откопал. - У него перспективное химическое производство, - заявил папульчик. - Вместо халата - костюм от Картье, а пальцы - как у пианиста. И в твоей любимой компьютерной технике разбирается, насколько я понял. Так что ты бы не отказывалась, а? - просительно сказал он. - Я же его уже пригласил, хоть и спьяну. Но он запомнил и сегодня уже звонил сказать, что завтра придет. - Ладно, - сказала я. - Посмотрим на твоего протеже. Заодно будет чем Сергея подразнить, чтобы этот медведь не расслаблялся. Только учти, - и я папульчику строго погрозила пальцем, - я не даю никаких гарантий. Если парень окажется полным дебилом, получит по полной программе. - Да не надо мне никаких гарантий, - заторопился папульчик. - Я же для тебя стараюсь. Чтобы, так сказать, не было безальтернативных выборов. Но я тебя прошу - ты с ним все-таки помягче... - Ладно, - говорю я. - Как получится. Но в знак уважения к папульчику накрашусь и надену красивое платье. - Спасибо, доча, - сказал папульчик, клюнул меня в щеку и заявил: - Ну, мне пора работать. - Передай привет своему Lines-у, - сказала я, на что папульчик рассеянно кивнул, в уме находясь уже на пути к своей любимой игрушке, и выскочила из комнаты. Ну и ладно, подумала я. Посмотрим завтра на этого химика. Может и правда на Сергее свет клином не сошелся? На следующий день я не стала особенно краситься и прихорашиваться, хотя папульчик раз пять вбегал ко мне в комнату, хмурил брови и орал на весь дом: - А поворотись-ка, дочку! Экий ты у меня попастый стал! После чего получал диванной подушкой по голове и убегал обратно по делам подготовки торжественного ужина. Кстати, они с мамулькой готовились к визиту этого химика так, как будто ко мне должен был приехать свататься принц Уэльский или, на худой конец, наследный принц какого-нибудь скромного, но нефтеносного государства. Мамульчик готовила некую фантастическую рыбу (она у нас большой специалист по рыбным блюдам), а папульчик колдовал над своим коронным пловом. Когда я зашла на кухню, работа была в самом разгаре. Папульчик с мамульчиком вихрем носились по кухне и негромко переругивались, когда их интересы сталкивались (я имею в виду, когда они сталкивались попами, повернувшись каждый к своему блюду). - А что это у нас такая суета на кухне? - невинным голосом спросила я. - Такое ощущение, что приходит официальный жених просить руки. Вы меня там, случаем, уже замуж не отдали? - Уйди, доча, не мешай, - строгим голосом сказал папулька. - Никто тебя замуж еще не отдал, но молодого человека следует встретить по полной программе. Он парень непростой, но и мы тоже в грязь лицом не ударим. - Кстати, - всполошилась мамулька. - На тему в грязь лицом: Боря, ты торт купил, как я просила? - Ой, - сказал папулька. - Что ой? - закричала мамулька. - Что мы теперь на сладкое будем подавать, а? Бутерброды с хреном, что ли? Папулька задумался. Потом изрек: - А давай сделаем изящный ход конем. Вместо сладкого устроим небольшой домашний концерт. Ирка что-нибудь почитает, споет. Может быть, на своих фортеплясах сыграет какого-нибудь Мендельштама... - Папульчик, что с вами? - я даже рот открыла от удивления. - Я на инструменте последний раз в шестом классе играла. Нет, конечно если парень окажется страшнее атомной войны, то я готова прямо сразу исполнить не только Мендельсона, но и еврейский народный спиричуэлс, чтобы парень исчез, как дуновение ветерка... Но если он все-таки окажется более-менее, то я не рискну открывать крышку этого раздолбанного рояля. - Чего это он раздолбанный? - возмутился папульчик. - Я за него дикие деньги отдал. Мамульчик отчетливо хмыкнула, а потом затряслась в беззвучном смехе. - Мам, ты чего? - спросила я. Папулька бросил на мамульку гневный взгляд, намереваясь что-то сказать, но только открыл рот, как мамулька заявила: - Да ладно тебе. Дочка уже выросла и ей можно сказать, что этот рояль ты купил за 50 рублей у сторожа ее же школы. Он чуть не надорвался, бедный, когда один пер инструмент к нам на седьмой этаж. - Ой, - сказала я. - Так вот почему у нас уроки пения все время под баян проходили. А я-то думала, что это такая новая прогрессивная методика. Папульчик стоял посреди кухни и вид у него был явно сконфуженный. Но в этот момент ожил дверной звонок. - Это он! - вскрикнул папульчик, обрадовавшись, что можно сменить тему разговора. - Прическу поправь, - строго сказал он мне и побежал открывать. Я на всякий случай взглянула в зеркало, пытаясь понять, что именно мне надо поправить в прическе, ведь я всего пару дней назад постриглась "под мальчика", но затем поняла, что папулька высказался в аллегорическом смысле, поэтому отправилась в коридор посмотреть на этого подающего надежды химика. Боже мой! Что это? Что за чудо природы папулька затащил в наш дом?!?! Парень выглядел так, как будто стилю одеваться он учился из американских боевиков. Невероятный серебристый пиджак с искрой, шелковая рубашка с шейным платком (такие, по-моему, не носят уже лет десять), черные брюки и мокасины, которые обычно в фильмах носят сутенеры. Еще он ухитрился свои черные волосы тщательно зализать гелем назад, от чего стал похож на прогоревшего с отменой сухого закона бутлегера. Да и лицо его на меня не произвело яркого впечатления. Хитрая, вытянутая вперед мордочка с темными бусинками глаз. Я-то думала, что это будет человек науки, в глазах которого отражается безбрежный полет мысли, а у этого хорька в глазах отражалось только мое глубокое декольте. - Здрасссст... - сказала я. Химический хорек расплылся в улыбке и сразу стал еще на порядок противнее. - Здравствуйте, милая дама! - прогундосил он и полез слюнявить мне ручку. Ненавижу эти рукастые поцелуи. Уже почти сто лет отменена эта дурацкая манера "целовать дамам ручки", так находятся еще придурки, которые думают, что могут таким образом произвести впечатление. - Знакомься, дочь, - сказал папулька торжественно. - Это Игорь Борисович. Работает в химической промышленности. Весьма подающий надежды молодой человек. - Да я, собственно, - сказал хорек и надулся от гордости, - все надежды уже подал. Теперь отбираю обратно, - и он застыл, вероятно в ожидании бешеного взрыва смеха. - Хи-хи, - деликатно сказал папулька, но под моим суровым взором быстро потух. - Изольда, - представилась я. Папулька от неожиданности икнул, но поправлять меня не стал. - Очень приятно, - несколько растерянно сказал хорек. - А как, простите, будет уменьшительно-ласкательно от "Изольда". "Ни фига себе шустрый хорек оказался", - подумала я и спокойно ответила: - Изя. Уменьшительно-ласкательно от Изольды будет Изя. Воцарилось неловкое молчание. - Ну, друзья, - делано веселым тоном сказал папулька, - раз мы перезнакомились, прошу к столу. Папулька повел хорька к столу, а я направилась на кухню к мамульке, чтобы ей нажаловаться. Мамулька меня внимательно выслушала, но посоветовала не торопиться с выводами. - Ты бы видела своего дорогого папочку в его юные годы, - сказала она спокойно. - Я-то за него замуж вышла только потому, что всю школу за ним наблюдала и знала его скрытый потенциал. А в свои 20-25 лет он выглядел - как полный поц. Но деньги уже тогда зарабатывал вполне неплохие. - Так ты за него вышла из-за денег? - разочаровано спросила я. - Ну вот еще, - фыркнула мамулька. - Вокруг меня перспективных поклонников роилось - вагон и маленький бронепоезд. Просто папулька, в отличие от них, был наполнен совершенно неуемной жаждой деятельности и энергичностью. Кроме того, ты же не будешь спорить с тем, что он - очень веселый и с ним не соскучишься. - Да, уж, - подтвердила я. - С нашим папулькой чтобы соскучиться - надо очень постараться. - Ну вот, - кивнула мамулька. - Так что ты подожди пока делать скоропалительные выводы. Я с Борей согласна, что у тебя должна быть возможность выбора. А то вцепилась в своего компьютерного Сережу и уже ни на кого внимания не обращаешь. Ты не подумай, - заторопилась мамулька, - я против него ничего не имею. Парень вдумчивый, увлеченный, да и профессия у него вполне современная и востребованная. Но нам с папой хочется, чтобы ты не принимала поспешных решений. К тому же, - добавила она, - сделай приятное папульке. Он же сам привел этого парня. Хотя бы из уважения к отцу продержись один ужин. Не понравится - значит не судьба. Но сплеча не руби. Присмотрись сначала. Может быть, он не так уж плох. Подумаешь, волосы назад зачесаны и пиджак с искрой. Может, он просто от смущения. - Ладно, - ответила я. - Там видно будет. Но если он еще ляпнет какую-нибудь глупость, я за себя не отвечаю. И пускай папулька меня своими глазами хоть продырявит насквозь. - Договорились, - сказала мамулька, подхватила какое-то очередное блюдо, и мы с ней отправились в гостиную. Ужин начался, как говорится, в официальной и чопорной обстановке. Папулька с мамулькой почему-то немного смущались, поэтому и друг к другу, и даже ко мне обращались на "Вы" и как-то очень высокопарно. Например, папулька изрекал: - Ирина, дочь моя, не будете ли вы столько любезны передать мне вон то блюдо с острой приправой? На что я лениво реагировала: - Хрен, что ли, подкинуть? Ну, так бы и сказал. Химик тоже чувствовал себя не в своей тарелке среди этих викторианских отношений, но папулька усердно подливал коньячку и ему, и себе, так что через какое-то время лед растаял, Игорь расслабился и даже стал принимать участие в беседе. Папулька затеял было свой любимый разговор о том, что молодежь сейчас, как ни странно, не такая уж и плохая, как можно было ожидать после многолетнего и массового отравление "Кока-колой", но химик тему не принял, а стал рассказывать анекдоты, мерзко подхихикавая. Причем рассказывал он такие древности, которые я еще в первом классе докладывала папульке за ужином. Было интересно посмотреть на реакцию родителей. Врожденная интеллигентность и чувство гостеприимства не позволяли им выражать гостю свое неодобрение и возмущение, поэтому надо было делать вид, что все эти окаменелости, которые он выкладывал с крайне довольным видом, очень смешные. Мамулька, впрочем, сразу стала хлопотать вокруг стола, показывая своим видом, что, мол, анекдоты весьма забавные, но она смеяться не успевает, потому что надо срочно менять тарелки. Папульке же ничего не оставалось, как делано улыбаться и кивать головой. Этот Игорь, все-таки, довольно тупой. Достаточно один раз увидеть искусственную улыбку на лице папульки, чтобы потерять всякое желание увидеть ее еще раз. Я сама-то такую улыбку увидела один раз, когда к нам домой неожиданно заявился участковый милиционер. Папулька тогда услышал звонок, весело побежал открывать, распахнул дверь и застыл с улыбкой на лице, увидев за дверью человека в милицейской форме. Папулька же работает директором в довольно крупной частной фирме. А в частном бизнесе, как он говаривал, всегда приходится опасаться властей, милиции и налоговых инспекторов... Так вот, завидев милиционера папулька сбивчиво стал спрашивать, мол, чем обязаны и все такое, продолжая держать на лице все ту же приклеенную улыбку. Милиционер насторожился, но объяснил, что пришел по вопросу трупа под нашим окном, который обнаружили еще летом, когда мы всей семьей уезжали на отдых. - А-а-а-а-а-а! - заорал папулька, начав улыбаться уже нормальной улыбкой. - Так вы, товарищ капитан, по вопросу трупа под нашим окном? Ну и отлично! Вот и замечательно! Проходите, пожалуйста, в комнату, не хотите ли чайку, кофейку... Кстати, тот капитан был довольно симпатичный. Мы с ним тогда часа два протрепались о его тяжелой и опасной работе, о всяких кинофильмах, а потом он спросил... Впрочем, чего-то я отвлеклась. Короче говоря, этот Игорь все рассказывает и рассказывает свои дебильные анекдоты, папулька делает вид, что ему очень смешно, а мамулька уже подняла здоровенную супницу и по ее виду я понимаю, что эту супницу она сейчас опрокинет Игорю на голову. - Игорь, - внезапно говорю я громко. - Позвольте поинтересоваться. А что у вас за химическое производство? На чем специализируетесь? Фармакология, взрывчатые вещества, красители, парфюмерия? Тот резко остановился, как будто на всем скаку врезался в стену, оторопело посмотрел на меня, затем задумался, после чего изрек: - На чем, Изольдочка, спрашиваете, я специализируюсь? Я, дорогая, специализируюсь только на одном: на счастье человеческом. - Это в каком смысле. - Продукт, - начал объяснять хорек, - который я произвожу, очень нужен людям. Без него, можно сказать, ни одного дня человечество обойтись не может. - Ни одного дня человечество не может обойтись без секса, - провоцирую его я. - Вы что, презервативы производите? - Правильнее говорить - "кондомы", - встревает папулька, радуясь, что беседа приняла другое направление. - При чем тут секс? - возмущается Игорь. - Есть вещи поважнее, чем секс. - Но этих вещей так мало, - притворно вздыхаю я. - Доча! - строго говорит папульчик. - Чего это тебя вдруг на секс потянуло? Игорь Борисович говорит совсем о других вещах. - Ну, в принципе, конечно да, - протянул Игорь, - разговор сейчас не о сексе. Хотя, - он развеселился, - эта область человеческой деятельности меня тоже интересует. Но, - он еще больше развеселился, - не в профессиональном плане. - Так чего производите-то? - спросила я грубо, потому что этот хорек меня раздражал все больше и больше. - Чудесную минеральную воду, - ответил Игорь Борисович. На некоторое время воцарилось молчание. - В каком смысле - минеральную воду? - осторожно спросил папульчик, для которого это сообщение, как было видно, явилось такой же неожиданностью, как и для меня. - В прямом, - ответил хорек. - То есть, - вступила в разговор я, - вы ее где-то добываете из скважины? - Да нет, - спокойно ответил хорек. - Мы ее добываем из обыкновенного водопровода. Снова воцарилось молчание. - И что? - спросила я. - Ничего. Берем водопроводную воду, очищаем ее через фильтр, добавляем туда пищевую соль, соду и определенный набор всяких разных минеральных солей, разливаем в пластмассовые бутылки и поставляем на склады. Папульчик подозрительно посмотрел на бутыль с "Боржоми", которая стояла на столе. - И как называется эта "целебная и натуральная минеральная вода"? - спросила я, придав своему голосу максимум язвительности. - Да по-всякому, - улыбнулся хорек. - "Боржоми", "Ессентуки", "Горячий ключ", "Нарзан" и так далее. - Ничего себе! - я уже просто кипела от возмущения. - Так вы просто подделываете минералку, заколачиваете на этом деньги, да еще и гордитесь этим жульничеством? - Вы, Изольдочка, просто не въезжаете, - снисходительно начал объяснять хорек. - Думаете, что в бутылки всегда разливали всякие натуральные "Боржоми" и так далее, да? - Ну конечно, - несколько растеряно сказала я. - А что же еще туда наливали? - Да чего только туда не наливали, - сказал Игорь. - Откуда вы знаете, что туда попадало на самом деле? Половину воды вообще набирали из горных речек. - Ну и что? - парировала я. - В горных речках вода - просто шикарная. Не то что в нашем водопроводе, где вся таблица Менделеева содержится. - Можно подумать, что эти горные речки такие уж стерильные, - фыркнул хорек. - Может быть, туда горный козел пописал... Папулька в этот момент поперхнулся здоровенным куском рыбы, который неосмотрительно засунул себе в рот. - Может быть, в речку охотники накидали сигаретных бычков, пролили туда машинное масло или еще чего похлеще, - продолжал Игорь и глаза у него разгорелись, как у Ленина во время выступления на броневике. - И вы всю эту гадость будете пить? Ну уж нет! Лично я этого позволить не могу, потому что человеколюбив, - и хорек, весьма довольный собой, откинулся на спинку стула. - По-вашему получается, что водопроводная вода намного чище горной? - поинтересовалась я. - Нет, конечно, - согласился хорек, - но у нас же делается очень мощная очистка. - Каким образом? - полюбопытствовала я. - Знаете, на развалах фильтр такой продается, который прямо на кран насаживается? - спросил Игорь. - Ну знаю. - Так вот он у нас воду и очищает, - торжественно заявил этот негодяй. Я на него посмотрела во все глаза, но парень явно не издевался, а говорил от чистого сердца. -А... - начала я, - а сколько вы литров воды в день делаете? - Да где-то под тонну, - ответил этот гад. - И как часто меняете фильтр? - Не реже раза в месяц, - твердо ответил хорек. - Потом, вы не думайте. Я же не зря МХТИ оканчивал. Все делается строго по науке. Вода получается даже полезнее, чем просто очищенная водопроводная. Ну, соль и сода туда добавляются просто для вкуса, чтобы обычную минеральную напоминало, но мы в бутылки еще добавляем набор всяких разных солей, которые очень полезны для организма. Причем все делается строго дозировано. У меня там мужик один работает - ну просто самородок. Он все эти соли в ведре намешивает, и представляете - прям из ведра отсыпает строго отведенную дозу. - Ир, - сказал папульчик. - Ты мне водички не передашь? Что-то в горле пересохло. - Тебе "Боржоми", - иронично спросила я, - или "Нарзан"? - Ой, - сказал папулька, набухал себе в рюмку коньяку и залпом выпил. - Слышь, Игорь, - нервно сказал папулька. - Так я же заходил к тебе в офис, когда долг отдавал. У тебя же там все чистенько, аккуратненько. Компьютеры-мампьютеры и никаких мужиков с ведрами. - Так понятное дело, что никаких ведер, - ответил хорек. - Это же офис. В офисе делаются бумажки и подсчитываются доходы. А для разлива воды у меня несколько подвальных помещений по всей Москве арендовано. - Компьютеры, говорите? - снова вступила в разговор я, радуясь, что можно сменить тему. - И под какой операционной системой работаете? - Да черт ее знает, - отмахнулся хорек. - Какая разница? Я вообще этих железок не касаюсь. - Это еще почему? - оскорбилась я. - Не доверяете техническому прогрессу? - Балда это все, а не технический прогресс, - заявил Игорь Борисович. - Моя вода минеральная - вот это технический прогресс! Вот это бабки! А компьютер - это же большая дура, которая умеет только складывать и вычитать. Но, правда, делает это быстро. Тут я внимательно посмотрела на супницу, которую незадолго до этого мамулька вертела в руках. Хорошая супница. Красивая. Обидно, конечно, будет ее расколотить о башку этого хорька, но для хорошего человека ничего не жалко. - У меня там парень на компьютерах работает, - продолжал разглагольствовать хорек. - "Сисадмин" называется. Я его уволю скоро. Вот вы, Изольдочка, говорите - технический прогресс, - обратился он ко мне. - А парень, заметьте, целыми днями сидит и ничего не делает. Это, по-вашему, технический прогресс? Я ему сколько раз говорил: "Серега! Еще раз увижу, что ты вола пинаешь, уволю к чертовой матери!" Так он - нет чтобы сделать соответствующие выводы, еще начинает спорить и доказывать, что самый лучший сисадмин - ничего не делающий сисадмин. - Так оно и есть, - подтверждаю я. - А вы что хотели? Чтобы он целыми днями носился по офису, поднимая рухнувшую сетку? У хорошего сисадмина все должно работать так, чтобы его вмешательство не требовалось. Если у админа есть работа, значит не работает сетка. Если сетка работает, значит у сисадмина работы нет, и он - хороший сисадмин. Ему за то деньги и платят, чтобы сетка работала. А если сетка работает, то ему делать нечего. - Слушай, - поразился хорек. - Ты прям слово в слово говоришь так же, как и он. Но и это, - добавил он, - не помешает мне его в скором времени уволить. Тут хорек замолчал и потрясенно посмотрел на меня. - Или я что-то путаю, - наконец сказал он, - или у моего Сереги на компьютере твоя фотография висит. Вот тут воцарилось настоящее тяжелое молчание. - Ир, - разрядил тишину папульчик очень ласковым голосом, - ты бы отнесла на кухню супницу. Чего она здесь пустая стоит? Я медленно поднялась с места, взяла супницу (папулька сделал зверское выражение на лице, мол, не смей!) и... отправилась с ней на кухню. Там мамулька яростно мыла посуду, грохая тарелки в раковину так, что было не очень понятно, как они не разбивались. - Тебе он тоже не понравился? - спросила я осторожно. - Не понравился? - возмутилась мамулька. - Да я эту заразу больше сюда и на порог не пущу! - Ага, - согласилась я. - Это надо же - делает поддельную минеральную и еще этим гордится. - При чем тут минеральная?!? - заорала мамулька. - Этот негодяй сожрал мою рыбу так, как будто это какой-то хек или минтай! И ни одного слова не сказал о том, что это за наслаждение! Со мной такое в первый раз! Все люди в этом доме с ума сходили от моей готовки, а этому Игорю Борисовичу что кусок черствого хлеба, что осетрина с грибами - один хрен, - и мамулька снова бросила в раковину очередную стопку тарелок. - Вот сейчас папа Боря его проводит, так папе Боре сразу кто-то что-то отвыкнет в моем лице. И сегодня папа Боря, - повысила голос мамулька, - будет спать в гостиной на диване! - Это еще что, - сказала я нервно. - Оказывается, мой Серега работает у этого троглодита. - Да? - поразилась мамулька. - Именно! - Вот это номер! - Не то слово! Наконец, мы с ней сошлись на том, что во всем виноват папулька, который затащил этого хорька в наш дом, после чего папульке минут двадцать перемалывались косточки со всех сторон. Вдруг дверь кухни раскрылась и на пороге возник сияющий хорек, позади которого семенил мрачный папулька. - Что ж, друзья, - сказал хорек. - К сожалению, мне пора идти. Дела, знаете ли. - Надо проверить, не пересыпал ли мужик в водичку цианистого калия? - с невинным видом поинтересовалась я. - Юмор? - догадался хорек. - Юмор я ценю и люблю. Вы не поверите, у меня тоже иногда появляется желание в одну бутылку сыпануть крысиной потравки и посмотреть - кому эта вода достанется. И я чувствую, - с таинственным видом сказал он, - что отравится обязательно плохой человек. Высшие силы, - он поднял палец вверх, - не дадут отравиться хорошему человеку! Так что я в данном случае буду выступать в качестве перста судьбы. Пока я искала глазами по кухне - чем бы быстренько трахнуть по голове этот кривой палец судьбы, мамулька быстро спросила: - А вы сами-то, Игорь Борисович, какую воду пьете? - Я? - поразился он. - Я пью французскую "Перье". - А свой продукт, - изображая полный наивняк, спросила мамулька, - почему не употребляете, раз там столько полезных вещей? - Да у меня здоровье и так хорошее, - объяснил хорек. - Зачем переизбыток здоровья делать? Много хорошо - тоже нехорошо. - Ну, - громко сказал папулька, за спиной хорька изображая процесс его удушения. - Давайте прощаться! Игорь Борисович церемонно направился к мамульке и в своей обычной церемонной манере стал обслюнявливать ей руку, приговаривая, что уже давно не ел такого вкусного минтая, от чего мамулька то бледнела, то зеленела от злости и кидала такие взгляды на папульку, что тот уже и не мечтал дожить до ночи в целости и сохранности. Зато у меня родилась очень удачная мысль. Пока этот придурок слюнявил руку мамульке, я взяла очищенную половинку луковицы, которая лежала на кухонном столе, и сильно-сильно натерла ею руку. Так что когда этот хорек притопал со мной прощаться и с разбегу присосался к моей руке, я испытала просто истинное удовольствие. Лук весьма помог максимально сократить процесс прощания, потому что у хорька из глаз покатились крупные слезы, и он только и смог пробормотать, что такая реакция вызвана горечью расставания с этой прекрасной семьей, после чего быстро ретировался. Мы не пошли его провожать к двери, а просто стояли на кухне и ждали появления папульки. Он некоторое время колбасился по коридору и даже зачем-то зашел в ванную. Но поняв, что расплаты не избежать, наконец вышел на кухню. - При чем тут я? - сразу бросился в атаку папулька, помня, что лучшая защита - это нападение. - Откуда я знал, что он такой придурок? Познакомились на преферансе, смотрю - парень молодой, состоятельный. Думаю, почему бы не познакомить с семьей? Вы же от этого не развалились! Мы обе молчали и только пристально смотрели на него. Наконец, мамулька прервала молчание и спросила: - За преферансные долги продал свою дочь, негодяй? - Ты что? - испугался папулька. - Обалдела, что ли? - Кто говорил, что был у него в офисе, когда долг отдавал? - напомнила я. - Да вы что? Я и проиграл-то всего пятьдесят баксов. Ну зашли к нему в офис, потому что у Игоря сдачи со стольника не было. - А если бы проиграл не пятьдесят баксов, а больше? - зловеще сказала я. - Продал бы дочку такому хорьку? - Хватит чушь нести! - заорал папулька. - Ну привел придурка, ну больше не буду. Что вы меня обвиняете черт знает в чем? Вообще - распутились все, как я посмотрю. А ну, - тут папулька совсем потерял голову и стал выдергивать из брюк ремень, - снимай штаны! Я тебе сейчас покажу как отцу такие вещи говорить! - Многие мужчины, - высокомерно сказала я, - отдали бы десять лет жизни только за то, чтобы увидеть меня без штанов. А ты хочешь, чтобы я их вот так сразу и сняла? Папулька совсем озверел и стал сдуру размахивать ремнем, забыв о том, что он находится на кухне. В результате всего - ну конечно! - он смахнул со стола ту самую фарфоровую супницу, которая грохнулась о пол так, как будто бы взорвалась небольшая бомба. Воцарилось молчание. - Лучше бы ты, - с неимоверной болью в голосе сказала мамулька, - эту супницу о голову Игоря Борисовича раскокал. - У меня была такая мысль, - признался папулька. - И у меня, - сказала я. - Если говорить честно, то и у меня, - призналась мамулька. Все захохотали, посмотрели друг на друга с любовью и поняли, что несмотря на всяких хорьков, мы - одна семья. И никакой хорек ее не разрушит. Уже ложась спать, я вдруг подумала о Сереже. Ведь хорек его точно уволит, если я его этого Игоря Борисовича отправлю куда подальше... Мда-а-а-а-а... Проблемка. Ну ладно. Завтра на эту тему буду думать... *** Жизнь идет. С моим благоверным я по-прежнему встречаюсь, и мне уже кажется, что знаю его всю жизнь. Папулька после того случая с хорьком немного успокоился и уже не выискивает мне альтернативных женихов, но все же время от времени приводит в дом - как он говорит - "деловых партнеров" и заставляет меня с ними ужинать. А и ладно. Мне даже льстит, что папулька так переживает. Нет, к Сергею он вполне неплохо относится и уважает его профессиональные знания. Но папулька считает, что у меня должен быть выбор. Смешные они, родители. Как будто я без него не могу выбрать, если уж очень понадобится. Сергей же время от времени заводит разговор на тему, что пора бы нам пожениться, но делает он это уж как-то очень по-мужски. Как бы между прочим и как бы в шутку. А я в шутку замуж выходить не собираюсь, поэтому жду, когда он сподобится предложить руку и сердце так, как полагается без этих своих подхихикиваний и хождений вокруг да около. Есть, конечно, проблемы в общении, но я думаю, что это связано не конкретно с ним, а с огромной разницей в устройстве мозгов мужчины и женщины. Вот ну никак в некоторые моменты они не могут понять друг друга. Это надо осознать и с этим надо смириться, чтобы не стать законченной феминисткой и мужененавистницей. Я так думаю, что не надо мужиков не любить за то, что временами они кажутся чудовищно тупыми и недалекими. Надо их просто пожалеть. Ведь они не виноваты в том, что родились мужиками. Почему я обо всем этом сейчас вспомнила? Да после одной истории, которая приключилась вчера. Сижу я дома, готовлю курсовую. Раздается звонок. Снимаю трубку... Ба-а-а-а-а-а! Сергей объявился после недельной пропажи. Ну, послушаем, что скажет... - Здорово, Ирка, - раздается в трубке радостной голос Сергея. - Как жисть девичья? Как память соответствующая? - Ого, - говорю я. - Ты чего это сегодня такой игривый после недельного отсутствия? Нашел себе, что ли, девушку-программистку в своем Интернете? Ростом в метр и с квадратной головой? - Ир, - пугается он. - Ты где такие пошлые шутки вычитываешь? Или тебе какой-нибудь гад в институте рассказал? Так я зайду к тебе в институт. Объясню ему - что можно девушкам рассказывать, а что нельзя. - Эти гадости я вычитала в твоем любимом Интернете, - объясняю я. - Папульке уже неделю назад это безобразие домой поставили. Как он сказал мамульке, "чтобы биржевые котировки ночью смотреть". Бедная мамулька. Я как-то ночью долго не спала, проходила мимо папулькиного кабинета и сама увидела, какие котировки его интересуют. Как выяснилось, кроме блондинок у него ничего не котируется. Вот дурной вкус у родителя оказался! Я прям расстроилась. - Мда-а-а-а, - неопределенно протянул Сергей. - Блондинки - это да. Фигня полная. А вот мулатки... - начал было он и осекся. - Чего мулатки, - елейным голосом спросила я. - Так у вас, Сергей Владимирович, мулатки нынче котируются по ночам? И как проходят котировки? С должным эффектом? - Да что ты несешь такое?!? - пугается Сергей. - Какие мулатки? Какие котировки? Я всю неделю пахал, как трактор "Беларусь" на частном огороде. Написал 3 программы, 10 отладил и привел в чувство рухнувшую здоровенную базу данных. Спал три часа в сутки, да и то - сплошные строчки программ и рухнувшие индексы снились. Я попробовала себе представить рухнувшие с пятого этажа индексы, но не смогла. - Ладно, - говорю, - верю! Верю, что ты - боец невидимого фронта и мулатками интересуешься только в профессиональном смысле. Верю, что ты уже все пальцы себе стер о клавиатуру, занимаясь непосильным физическим трудом... Кстати, как там ваша ненаглядная фирма поживает? Как Игорь Борисович? Все так же носит свои дурацкие шейные платки? - Ой, - говорит он. - А ты откуда моего начальника знаешь? - Да уж, доводилось встречаться, - неопределенно говорю я, стараясь его позлить. - Это где? - и в самом деле злится он. - Где надо, там и довелось, - говорю я, изобразив на лице лучезарную улыбку. На том конце провода молчат и слышится тяжелое звериное дыхание. - Ладно, - говорю, - проехали. Да не злись ты. Просто мой папулька с ним знаком и как-то к нам в дом приводил этого хорька. - А откуда ты знаешь, что его на работе "Хорьком" зовут? - сразу успокаивается Сергей. - Нетрудно догадаться, - язвительно отвечаю я. - Достаточно на него разок взглянуть. - А-а-а-а! - врубился Сергей. - Теперь понятно. - Ну слава Богу! - Слушай, - говорит мой благоверный. - Я чего звоню-то... - Не знаю. Лично я это уже час пытаюсь выяснить, - отвечаю я. - Да просто хотел зайти к тебе минут через двадцать, - не слушая меня, говорит он. - Мне такой анекдот рассказали - супер! Но его по телефону не так интересно рассказывать. - Ага, - понимаю я. - Так ты мне позвонил сказать, что хочешь ко мне зайти? - Ну да. - И это заняло у тебя порядка часа? - Так это ты все балаболишь и не даешь мне ни слова сказать, - говорит этот негодяй с неподдельным возмущением. - Что-о-о-о-о-о? - возмутилась я. - Что слышала! - не сдается Сергей. - Все балаболишь и балаболишь - бал-бал-бал, бал-бал-бал, - передразнил он. - Я и слова вставить не могу. - Так, - говорю я, максимально стараясь оставаться спокойной. - Я жду тебя дома. Только рекомендую надеть бронежилет и взять с собой пару упаковок пластыря. - Да ладно тебе, Ир, - веселится он. - Я же пошутил, - с этими словами он бросает трубку. Нет, вы видали? Ничего себе шуточки! Все-таки, мужиков надо давить. Или воспитывать. А кто этим займется, как ни мы? Через полчаса раздается звонок в дверь. Явилось мое чудо природы. Продолжение сдесь Часть 3

Не томи меня. Говори самое главное. Только начинай издалека. Если ты уже беременна, то спроси сначала: "Папочка! А ты не скучаешь по внукам?" - Рано тебе еще внуков, - говорю я. – То есть дедушкой стать ты уже морально готов, но еще не готов каждый вечер отправляться в постель с бабушкой. - Логично, - одобрил папа. – Я всегда говорил, что ты умом – вся в меня. Тогда в чем проблема? Что не так с объектом твоей влюбленности? Надеюсь, - тревожно спросил папа, - он не еврей? В нашей семье евреи не нужны. В нашей семье достаточно одного еврея – меня. И то мамочка считает, что это уже слишком много. - Хватит шуток, папа, - решительно говорю я. – С этим парнем все в порядке. Ну, скажем так, с его точки зрения все в порядке. Вот только понимаешь, - замялась я... - Руби сплеча, - предложил папа. – Я ко всему готов. У меня валидол в кармане и скорая сейчас приезжает довольно быстро. - Понимаешь... - все мнусь я, - он... он... он – компьютерщик. Папа некоторое время смотрел на меня, выпучив глаза и надув щеки. Потом сдул щеки и довольно спокойно спросил: - И что? Я пока особой трагедии не вижу. Профессия довольно дефицитная и хорошие компьютерщики сейчас в почете. Даже зарабатывают вполне неплохо. - Вот я и говорю, - обрадовалась я. – Но мне с ним немножко сложно общаться, поэтому я решила начать изучать все эти компьютерные премудрости. - Правильное дело, - согласился папа. – Сейчас не уметь пользоваться компьютером – это все равно что не уметь пользоваться кофеваркой. Стыд и позор. - Кстати, - поинтересовался папа. – А ты, если я ничего не путаю, уже почти год проучилась в Московском, если я ничего не путаю, Ордена Ленина и Ордена Московского Комсомола, Московском Авиационном Институте, имени, если я не ошибаюсь, Серго Орджоникидзе. Я надеялся, что там есть кое-какие компьютеры. Так в чем проблема? Тебя не хотят учить? Ты только скажи, я тут же отправлюсь к ректору и там им всем быстро отвыкну издеваться такими безобразиями! - Да нет, - говорю я. – Компьютеры там есть и даже чему-то обучают... Но ты же знаешь все эти институты. - Кхм... - ответил папа. – Вовсе незачем лишний раз намекать на мой купленный диплом. Зато у меня мозги работают намного лучше, чем у всяких высшеобразованных. - Я вовсе не хотела тебя обидеть, - говорю я. – Просто объясняю, что в институте довольно слабо поставлено обучение компьютерам. Да и обучают там всякие тетки, а ты же сам говорил, что женщин-компьютерщиц в природе не бывает. - Я так говорил? - удивляется папа. – Ну, это явно было сказано в минуту гнева. Ладно. Короче, чего ты от меня хочешь? - Общения, - твердо говорю я. - В каком смысле? - В таком, что ты меня будешь каждый вечер потихонечку учить работе с компьютером. - Я?!?! – совсем поразился папа. – Доча! Ты ничего не путаешь? У тебя отец – довольно-таки обычный генеральный директор. И вовсе даже не компьютерщик, и уж тем более – не программист! - Ну и что? – не сдаюсь я. – Мне никаких специальных знаний не надо. Просто хочу научиться на нем работать и лазить по Интернету. А ты это умеешь. - Дочка! – заныл папа. – Может быть, я тебе лучше расскажу – от чего появляются дети, а компьютеры ты будешь изучать с кем-нибудь другим? - Дети появляются в результате элементарной забывчивости, - строго заявляю я. – Кстати, ты слышал чего-нибудь о конфликте поколений? Ты вообще в курсе, с чего начинаются проблемы во взаимоотношениях отцов и детей? Папа взглянул на меня исподлобья, потом тяжело вздохнул и сказал: - Ну, ладно. С завтрашнего дня начнем заниматься. Только чур – усваивать все быстро и не мучить меня вопросами! - Не буду, не буду, все усвою быстро, просто мгновенно, тем более – с таким шикарным преподавателем, - скороговоркой выпалила я, чмокнула папу в щечку и пошла из кабинета. Когда выходила, взглянула через плечо, ожидая увидеть папу, который со вскипевшей в уголке глаза слезой провожает меня глазами, но увидела только его затылок и характерную картинку "Лайнс" на мониторе. *** Разумеется, прошло не меньше недели, прежде чем моя папулька сподобилась начать со мной заниматься компьютером. Впрочем, я ничего другого и не ожидала, так как знаю его с детства. Со своего детства, разумеется. С его детства папульку знает мамулька. Так и она говорит, что никогда не вышла бы за папульку замуж, если бы не одно событие. Дело в том, что они знают друг друга с детского сада. А их семьи были знакомы еще с детского сада моих бабульков и дедульков с обеих сторон. И у мамульки с папулькой просто на роду было написано пожениться. По крайней мере, обе семьи этого очень хотели. Поэтому мамулька с папулькой с детства ненавидели друг друга. Папулька лупил мамульку колготками, мамулька жаловалась на папульку воспитательнице, после чего папульку на десять минут ставили в угол. Оттуда он выходил еще более озлобленный и лупил мамульку уже рейтузами. Она опять жаловалась и папульку ставили в угол уже на пятнадцать минут, из-за чего он озлоблялся еще больше. К окончанию детского сада папулька проводил в углу 10 часов из 12, а мамулька была вся синяя, так как папулька ее лупил уже деревянными лошадками. В школе они учились в одном классе, и мамулька никогда не разрешала папульке у нее списывать. Только за деньги (эту привычку она сохранила и сейчас.) Поэтому папулька еще с детства научился зарабатывать, чтобы покупать знания. Папулька, кстати, совсем не дурак, просто у него мозги не в ту сторону были направлены, и в обычной школе ему было тесно. А мамулька - наоборот училась в школе прекрасно, после чего закончила институт с красным дипломом, что ей очень помогло в дальнейшей роли домохозяйки. Они ненавидели друг друга всю школу. В начальных классах папулька ухлестывал за одноклассницами, в средних – за девчонками во дворе, в старших – за молоденькой биологичкой. Мамулька же в школе себя на любовном фронте никак не проявляла, зато в десятом классе стала более-менее благосклонно принимать знаки внимания уже немолодого учителя физкультуры, которого звали Лева. Я подозреваю, что делала она это назло папульке, но сейчас ничего доказать невозможно, а мамулька даже в задушевных разговорах не колется. Но как-то раз в десятом классе произошла одна история, которая повлияла на весь дальнейший ход событий. Дело в том, что в папулько-мамулькиной школе была святая традиция: перед выпускными экзаменами десятиклассники выбирали из своих рядов несколько лучших представителей, которые отправлялись бить физкультурника Леву за неуемный интерес к их одноклассницам. Это была старая и добрая традиция, которую чтили все десятиклассники. И даже сам Лева ее тоже чтил, потому что каждый год вставлял себе новые зубы. В этом году было выбрано три человека. Трое лучших представителей из двух классов. Возглавлял команду "ангелов смерти" (как ее высокопарно называли десятиклассники) Вова по прозвищу Барсук. Вову уважала вся школа, потому что это был единственный человек, которого выгнали с занятий по карате за то, что он избил сенсея. Вова весил 150 килограмм при росте под два метра, и ему не нужны были знания восточных единоборств, чтобы дать кому-нибудь по шее. Далее в команду входил Макс по прозвищу Кошмарик. Он был очень худой и хилый, но во-первых – без него не обходилось ни одно мероприятие, во-вторых – в тщедушном теле был заключен такой боевой дух, что Макса побаивался даже Вова. К тому же он умел орать, как пожарная команда, тушащая стадо мартовских котов. А третьим выбрали моего папульку. Он был достаточно хорошо развит физически (мамулька говорит, что он и сейчас здоров, как бегемот; потому что только с таким здоровьем, как у папульки, считает мамулька, можно всю ночь квасить в бане, а утром еще и на работу отправляться), но его выбрали вовсе не из-за этого. Просто папульке добрая половина десятиклассников должна была денег, а он заявил, что если его выберут, то он всем долги простит. Из разведки вернулся пятиклассник, который сообщил, что Лева сидит в физкультурном зале, после чего "ангелы смерти" тронулись на выполнение своего святого долга, провожаемые благословениями мужской половины десятых классов и противоречивыми вздохами женской половины. Сплоченная команда продвигалась по пути к физкультурному залу. Папулькина-мамулькина школа представляла собой типовую трехэтажку, где основное здание соединялось с актовым и физкультурным залом узеньким переходом. Но как только "ангелы" вступили в переход, на другом конце неожиданно возникла встревоженная фигура Левы. Как он узнал о походе – до сих пор неизвестно. То ли в стан десятиклассников пробралась змея предательства, и за четверку в году какой-нибудь негодяй поставил физкультурника в известность (мне больно думать, что это могла быть девочка), то ли Леве сердце (или еще какая-нибудь часть тела) подсказало, что его сейчас БУДУТ БИТЬ! Ситуация была критическая. Загнанный в угол Лева был способен на все, тем более, что у него своих зубов оставалось три или четыре. Но и "ангелы" не собирались отступать. Папулька быстро взял командование на себя (он еще с детства любил покомандовать, как язвительно замечала мамулька), поставил Барсука слева, сам встал справа, хилого Кошмарика поставили посередине, сцепились руками и стали ждать приближения физкультурника. Лева быстро оценил ситуацию, понял, что отступать, собственно, некуда, потому что позади – только физкультурный зал, быстро принял решение и помчался прямо на бесстрашную троицу. Папулька рассказывал, что никто не дрогнул при виде Левы, мчащего прямо на них. Только Кошмарик что-то заверещал и стал дергаться в железных руках папульки и Барсука. Разумеется, как и предполагал папулька, Лева выбрал наиболее уязвимое звено в заградительной цепи, поэтому всем телом ударился о Кошмарика. Тот упал, заорал на всю школу: "Уби-и-и-и-или, убили Макса, негодяи", после чего совершенно неожиданно впился Леве зубами в ляжку и стал мотать головой, как заправский бультерьер (только в этот момент папулька оценил мудрость десятиклассников, которые выбрали Кошмарика для этой нелегкой миссии.) Лева не ожидал такого поворота событий, поэтому выдрал ногу из кошмарных зубов и с воем побежал обратно в физкультурный зал. Теперь торопиться было некуда, поэтому троица направилась вслед за Левой, спокойно и четко печатая шаг. Подошли к залу, который, разумеется, оказался закрытым на ключ. "Барсук, прошу вас ", - негромко сказал папулька, после чего Барсук поднял ногу и вежливо постучал в дверь. Дверь упала. В другом конце зала виднелся Лева, который метался вдоль шведской стенки. - Кошмарик, - железным голосом сказал папулька. – Встань у двери и стой насмерть. - Не бояться, - ответил Кошмарик, довольный своим недавним подвигом. – Если он сюда попробует сунуться, я ему знаешь куда вцеплюсь? Папулька взглянул на Кошмарик с интересом, но ничего не сказал, а только отечески похлопал одноклассника по груди, от чего тот закашлялся. После этого Барсук и папулька двинулись в сторону Левы. Тот заметался еще сильнее, стал то залезать на шведскую стенку, то слезать с нее, потом хотел было открыть окно, но у него ничего не получилось. Затем вдруг принял какое-то решение и, быстро перебирая руками, забрался по канату на самый верх. - Слушай, - задумчиво спросил Барсук папульку. – А как шведы с такими стенками живут? Дует ведь. - А черт их знает, - рассеяно ответил папулька, раздумывая совсем о другом. – Слышь, Барсук, а как мы его вниз стянем? - Это твоя забота – думать, - объяснил Барсук. – Ты мне его вниз сгони, а там уж – мои проблемы. Папулька задумчиво подошел к канату, взял его двумя руками и несколько раз сильно встряхнул. - Всем, всем, всем пятерки поставлю! В году! – заверещал сверху Лева, но не упал. - Может поджечь? – неуверенно спросил Барсук. - Долго гореть будет, - объяснил папулька. – Прибежит еще кто-нибудь. А нам бы по-быстрому ему пару зубов выбить и мотать отсюда. - Ну давай тогда я попробую, - сказал Барсук, поплевал на ладони, схватил за канат, резко дернул и... Канат не выдержал веса Левы и молодецкого рывка Барсука, поэтому оторвался где-то в районе потолка и вместе с Левой полетел вниз на маты. Лева тяжело шмякнулся на маты, сказал плохое слово и затих. - Ну, Лева, - ласково сказал папулька, - предоставляем тебе возможность выбора. Мы же не звери. Два зуба на твой выбор, один – по выбору Барсука. Решай быстрее, а то у нас времени мало. - Нам в библиотеку пора! – неожиданно пискнул со стороны двери Кошмарик. А ситуация, между тем, была тупиковая. Папулька понимал, что Барсук лежащего и жалкого Леву бить не будет, а уж он сам – тем более. Надо было как-то выходить из этой ситуации, а как – папулька не знал. Внезапно отворилась дверь тренерской, оттуда появилась мамулька и заявила: - Ну что, Левчик, получил по заслугам? Давно пора. Папулька аж онемел. - А ты, - взъярился он, - а ты что здесь делаешь? - Журнал заполняю, - с ненавистью глядя на Леву, объяснила мамулька. – Чтобы четверку в году поставили. Я же всю четверть на физкультуру не ходила. И тут папулька ощутил такой прилив ревности, что схватил Леву за грудки, оторвал от матов и дал ему прямо в челюсть. Лева упал, но внезапно вскочил и дал папульке в челюсть. Папулька упал. Барсук начал размахиваться, но делал это настолько медленно, что получил от Левы головой в живот, согнулся и тоже упал, а Лева козлиными прыжками помчался в сторону двери, где Кошмарик, почуяв недоброе, схватился руками и ногами за обе створки и завыл: - Не бегайте по мне! Не бегайте! Это ему не помогло. Лева снес Кошмарика, как пушинку и умчался в неопределенном даже для себя самого направлении. Папулька лежал, распростертый на матах, а на скуле вскакивал здоровенный желвак. - Лихо ты Левке съездил, - заявила мамулька, первый раз в жизни глядя на папульку с интересом. - А то, - довольно ответил папулька. – Не будет к нашим девчонкам приставать. - Во-во, - пропыхтел Барсук. – Уж если бы я успел замахнуться, он не только к девчонкам, даже к мальчишкам не приставал бы до самого дома престарелых. - Пошустрей надо было, Барсучок, - подколола его мамулька. – Ты пока замахнешься, уже новый листок на календаре отрывать надо. Барсук набычился, но мамулька перестала обращать на него внимание, а стала прикладывать медные монетки к папулькиному желваку. Тот сиял, как Солнце над Зимбабве, и победно поглядывал на Барсука. Наконец, первая помощь была оказана, папулька с Барсуком подняли Кошмарика, выбили из него пыль, и все четверо дружно отправились в класс, чтобы доложить о победных результатах крестового похода. А дальше... Дальше мамулька с папулькой поженились. Вот я и говорю, что мамулька его знает намного лучше, чем я, но даже я понимала, что пройдет еще немало времени, прежде чем папулька займется со мной компьютером. Ой, что-то я сегодня разговорилась не на шутку. Пора отправляться по делам, а завтра я точно папульку заставлю со мной позаниматься. Никуда он от меня не денется. Я волш####ю фразу знаю: "Папулька! Ты хочешь, чтобы я рассказала мамульке о том, как ты..." *** О! Свершилось! Наконец-то! Папуля сподобился позаниматься компьютером со своей единственной (как он надеется) дочуркой. Данное эпохальное событие свершилось вчера, в аккурат после окончания первого вечернего ужина (у папульки их обычно два или три: первый случается сразу после возвращения домой с работы, второй – где-то перед сном, а третий – когда папулька встает ночью, открывает холодильник и пытается оттуда достать немного еды, роняя кастрюли и будя весь дом.) Папулька насытился, выпил бокальчик красного вина, пришел в благодушное настроение и только-только сел в очередной раз мучить свой Lines, как я уловила момент и набросилась на папульку дикой кошкой. - Папа! – сказала я строгим голосом. – У нас была некоторая договоренность, между прочим. И между прочим, эта договоренность состоялась уже почти две недели назад. Мне грустно думать, - добавила я голосу встревоженные нотки, - что моя папулька нарушает свои договоренности. Эдак у дитя (я себя имею в виду) возникнет чувство неуверенности в собственном родителе. А что может быть хуже? - Что, доча, что такое? – всполошился папулька. – Я разве отказываюсь? Ничего подобного. Но ты же видела: папулька на той неделе был сильно занят, поэтому не смог уделить доче необходимого внимания. - Ну да, - сказала я саркастично. – Был занят. Знаю я, как и где ты был занят. Три раза на той неделе в преферанс с главным бухгалтером играл. - Але, моральная комиссия! – сказал папулька, сразу озверев. – У меня, если ты еще не в курсе, есть твоя мамочка. И мне вполне достаточно ее наставлений, выпиливаний и ежевечерней морализации. Так что ты мне тут заканчивай свои претензии. Будешь заниматься компьютером – сейчас и начнем. Хочешь морали читать – иди в свою комнату и читай их телевизору, а то он что-то плохо стал показывать. - А я и ничего, пап, - заторопилась я. - Хочу компьютером заниматься. Какая мне разница, во что ты играешь? - Вот то-то, - сказал папулик и сразу успокоился. – Итак, дочка, приступаем к первому занятию. Компьютер, дочка, состоит из следующих предметов: телевизор, который мы называем монитором, клавиатуры, которую мы называем "Клава" и мышки, которую мы называем мышкой. - Поняла, - сказала я. – Телевизор называем монитором, клавиатуру называем кейбордой (этому слову я уже научилась у Сергея), а мышку называем мышкой. - Молодец, - сказал папулька. – Ну что, на первый раз достаточно? - Не понял, - произнесла я голосом Брюса Виллиса. – Сдается мне, папаша, что вы хотите меня кинуть, как престарелую девственницу. - Слушай, - ответил папулька нервно, - не надо в разговоре со мной цитировать свои идиотские фильмы. Меня это раздражает. Или дальше занимаемся, или я буду работать. - Занимаемся дальше, - твердо сказала я. – Кстати, а как называется вот эта серая коробка? - Какая серая коробка? – не врубился папулька. - Вот эта, - и я показала на коробку, куда тянулись шланги от кейборды и мыши. - Ну, дык, это... компьютер это и есть, - сказал папулька, несколько растерявшись. - А-а-а-а, - уважительно сказала я. – Вы в этом смысле! Теперь все понятно. - Ну ты, мать, даешь, - даже как-то испуганно сказал папулька. – Что за дикая серость? Первый раз в жизни компьютер видишь, что ли? - Не первый, - твердо сказала я, вспоминая сцены в доме у Сергея, которые предпочла бы не вспоминать. – Но откуда я знаю, что именно это – и есть компьютер. Я всегда думала, что компьютер – это где экран. - Не, точно она вся в мамашу, - пробормотал себе под нос папулька и уже громким голосом продолжил. – Итак, доча, вот эта серая бандура и есть компьютер. Сейчас я его выключу, а потом мы выясним, как это дело включается, - с этими словами папулька быстро произвел какие-то манипуляции и монитор погас. - Компьютер, доча, включается вот этой кнопкой, - сказал папулька, утопил пальцем серую кнопку на компьютере, и экран снова загорелся. - А выключается наверняка ей же, - догадалась я, надавила на ту же кнопку, и экран снова погас. Папулька икнул от неожиданности и почему-то возмутился: - Але! Дочка! Ты куда свои пальцы-то тянешь без разрешения преподавателя? Компьютер выключается вовсе даже не так. - Это почему это? – удивилась я. – Любые приборы одним тумблером включаются и выключаются. - Но не компьютер, - заявил папулька. – То есть, если бы в нем не было никакой операционной системы, то можно было бы выключать этой же кнопкой, но в нем есть, - тут папулька благоговейно поднял глаза к нему, - величайшая операционка под называнием Виндоуз, которая умеет выключать компьютер более грамотно, чем просто этой кнопкой. - Не поняла, - заявила я. – Что значит – более грамотно? Сама себя из розетки выдергивает, что ли? - Нет, - сказал папулька. – Ну как бы тебе объяснить? Чтобы выключить компьютер, надо выполнить следующую последовательность действий: нажать на кнопку "Пуск", выбрать "Завершение работы", а в нем выбрать пункт "Выключить компьютер", после чего нажать Enter. - Ни фига себе! – возмутилась я. – И это называется "более грамотно"? А с бубном вокруг компьютера при этом побегать не надо? - Иногда надо, - сказал папулька и почему-то немного загрустил. – Ладно, - сказал он. – Включаем компьютер и учимся дальше, - с этими словами он снова надавил на кнопку включения. Компьютер померцал экраном, прогнал какие-то цифири, потом на нем что-то долго происходило, а затем на экран вывалилось какое-то сообщение на английском. - Вот видишь, - сказал папулька и заметно занервничал. – Меня на работе строго-настрого предупредили, что выключать машину надо всегда так, как я тебе рассказал. А ты своим пальцем шаловливым ткнула куда не следует, вот проблемы и возникли. Что делать-то? Как я в Lines играть буду? - Да ладно тебе нервничать-то, - сказала я успокоительно. – Если что, Сергей поможет. Хочешь я ему позвоню? - Ну звони, конечно, - совсем издергался папулька. – Видишь, компьютер не загружается. Сергей, на счастье, не сидел в своем Интернете, так что я дозвонилась очень быстро. - Сергей, - закричала я в трубку, даже не поздоровавшись. – У нас тут компьютер какой-то вопрос задает и не грузится. - Какой вопрос? – недовольно спросил Сергей, который до моего звонка явно сладко спал. – Есть ли жизнь на Марсе? - Да нет! – радостно сказала я. – Он говорит, что на нем обнаружена какая-то ошибка и спрашивает – исправлять ее или нет. - Конечно обнаружена ошибка, - удовлетворенно сказал Сергей. – Эта ошибка называется Windows95. Ее и надо исправить на вашем компьютере. - Так чего делать-то? - Скажи, чтобы исправляла, - скомандовал Сергей. - Он говорит, чтобы исправляла, - передала я папульке. - И чего? – совсем озверел папулька. – Чего делать-то? - Чего делать-то? – заорала я в трубку. - Блин, да на Enter нажать, - в свою очередь возмутился Сергей. – Вы там чем вообще занимаетесь? Надо же головой думать, а не седалищным нервом. - Блин, надо на Enter нажать, - скомандовала я папульке, благоразумно пропустив замечание на тему седалищного нерва. Папулька нажал на Enter, компьютер еще минут пять хрюкал что-то свое, а потом загрузились папулькины любимые облачка. - Ура-а-а-а! – закричал папулька. – Вот я снова вернулся в лоно святой католической церкви! Он быстро забегал пальцами по клавиатуре, загрузил свой родной Lines и в то же мгновение забыл о моем существовании. - А я сегодня первый урок по компьютеру получила, - похвасталась я Сергею. - Поздравляю, - сказал он и зевнул так, что я побоялась за судьбу его телефона. – Больше вопросов ко мне нет? А то ты своим звонком прервала такой шикарный сон! Мне снилось, что Билл Гейтс попал в Ад и его окружают компьютеры с юниксом и полуосью. Дай досмотреть-то это счастье. - Да и пожалуйста, - я немного обиделась. – Спасибо за помощь, - начала было я, но этот невежа уже повесил трубку. Папулька, между тем, резался в свой Lines, похрюкивая от удовольствия. - Папуль, - решительно сказала я. – Может быть еще сегодня позанимаемся? - Поразительно, - ответил папулька, не отрывая глаз от экрана, - как у некоторых людей, которые чуть было не лишили своего законнорожденного родителя заслуженного отдыха, начисто отсутствует совесть. - Намек понял, - грустно сказала я и отправилась на кухню к мамульке, чтобы мы вместе смогли оплакать нашу женскую долю. *** *** Прошло время. Папулька уже привык со мной заниматься и железно посвящает общению с дочкой пару вечеров в течение недели. Я стала в компьютере кое-что понимать. По крайней мере, монитор с клавиатурой уже не путаю. Как-то днем звонит Сергей. Он в последнее время что-то довольно часто стал сам звонить. Раньше такого не наблюдалось. - Привет, - говорит. - Здравствуй, милый, - проникновенно говорю я, пытаясь привести в чувство таблицу в Excel-е. - Чем занимаешься? – интересуется любимый. - Кастрюли отдраиваю, - объясняю я. Конечно, мне хочется похвастаться, что я сейчас осваиваю линковку данных между разными листами рабочей книги Excel-а, но пока еще не могу выговорить такую мудреную фразу. - А, - отвечает Сергей и надолго задумывается. - Ну? – продолжаю я этот интереснейший разговор. - Ты, это... - начинает Сергей. – Как идут занятия по компьютеру? - Все тип-топ. Папулька сначала все время злился... Ну, ты же знаешь, что он и сам – не особенно продвинут в компьютерном плане. Он только по Lines большой специалист, а меня интересуют несколько другие вещи. Но я ему задаю вопросы, на которые он не может ответить, он сначала раздражается и ругается, а потом мы вместе садимся разбираться, после чего кое-что проясняется. - Молодец! – хвалит меня Сергей. – Еще немного, и с тобой можно будет в приличное общество выходить. - Это в какое такое общество? – осторожно интересуюсь я. - Ну, в Интернет-кафе, на фидопойку... Мало ли куда, - неопределенно говорит Сергей. Я сначала несколько обижаюсь, потому что Сергей достаточно явно высказал пренебрежение моими компаниями, где ему, видите ли, не с кем поговорить о компьютерах. С другой стороны, я сама выбрала такой путь, так что чего уж обижаться? - Слушай, - внезапно говорит Сергей. – А тебе домашние задания дают? - Конечно, - удивляюсь я. – Куда же без домашних заданий? У меня, можно сказать, практически только в них обучение и состоит. На той неделе попросила папульку обучить меня Access-у, так он заявил: "Вот тебе задание к следующему занятию: освоить Access". Ну, я осваивала, осваивала, а когда пришла на занятие, то выяснилось, что папулька этот Access вообще первый раз в глаза видит. Так я и не поняла – освоился у меня этот Access или нет. - А ты в самое главное врубилась? – подозрительно спрашивает Сергей. – Для чего вообще этот Access существует? - Ну наверное я у тебя – круглая дура! – саркастично отвечаю я. – Конечно врубилась. Acceess создан для работы с базой данных "Борей". - Так, - говорит Сергей. – Ясно. А сегодня у тебя что на дом? - Да с Excel-ем вожусь, будь он неладен. Папулька его довольно неплохо знает, надавал всяких заданий, а я разобраться не могу. - Ну и приходи тогда ко мне! – радостно говорит Сергей. – Я тебе буду помогать домашнее задание делать. - А чего? Это мысль, - задумчиво говорю я. – Только ты у себя приберись хоть немножко, ладно? - О чем разговор? – обижается Сергей. – Чистота будет, как в Третьяковке. - Кстати, ты в курсе, что ее на ремонт закрыли? – интересуюсь я. - Да ты что? – удивляется Сергей. – Когда я там был в прошлый раз, никакого ремонта и не намечалось. - А когда ты там был в прошлый раз? - В третьем классе. - Ясно, - решительно говорю я. – Марш убираться, а я потихоньку к тебе направляюсь. Главное, со стульев и кресла свои железки убери. А то мне после твоего посещения брючки пришлось выкидывать. Мама сказала, что меня как будто голуби поклевали. - Это от видеокарты, - радостно заявляет Сергей. - Ага. Вот и сделай так, чтобы этих видеокарт и тому подобной мерзости на стульях не валялось. - Ради взгляда прекрасной дамы я готов на любые страдания, - галантно заявляет Сергей. - Это еще откуда? – подозрительно спрашиваю я. – Ты что – начал книжки читать? - Да нет, - объясняет Сергей. – Это новый квест появился. Там таких фраз – хоть обговорись. - Понятно. Ладно, жди меня и я приду. Только очень жди. - Это еще откуда? – подозрительно спрашивает Сергей. – Я что-то такой игры не помню. - Да нет, - объясняю я. – Это из книжки. Там подобных фраз – хоть обцитируйся. - Ладно, жду, - говорит Сергей и вешает трубку. У его подъезда сидят все те же бабульки. - Приветствую стражей законности и добропорядочности, - вежливо здороваюсь я (вы помните, что я с бабульками у подъезда никогда не ругаюсь.) - А-а-а-а, Ирка к вивисектору пришла, - радуются бабульки. - Никакой он не вивисектор, - объясняю. – Просто ученый. - Ага, ученый, - злорадно говорит самая вреднючая бабулька. – А чего он тогда кошек дерет? - Ничего он не дерет. Это у него компьютер так орет. - Ну точно – псих ненормальный, - радуется другая бабулька. – Это у кого ж в здравом уме кампьютир будет кошками орать? Кампьютир – это для вычислений, вот. - Да ладно вам, - успокаивающе говорю я. – Вы бы лучше над парнем шефство взяли. А то он питается только хлебом с пивом и спит по два часа в сутки. За ним же – будущее нашей страны. - Скажешь тоже – будущее, - бормочут бабки, но задумываются. - А что, - спрашивает бабка в ситцевом халате. – Он правда всухомятку питается? - Не то слово, - отвечаю я, чувствуя, как на глаза слезы наворачиваются. - И что, - спрашивает та же бабка, у которой тоже слеза начинает вскипать в глазу, - супчик даже не каждый день кушает? - Какое там – каждый день, - безнадежно машу рукой я. – Вообще никогда не кушает. Он даже и не знает, что такое супчик. - Во дела, - поражаются бабульки. - А что же ты, красавица, - интересуется самая въедливая старушка. – Ты-то что за ним не следишь? Почему супчики не варишь? - Меня не пускают, - объясняю. – Я веду длительную осаду и постепенно возвращаю парня к нормальной жизни. Но каждый день приходить не могу, а то воспитательный процесс неправильно пойдет. Он должен спинным мозгом чувствовать разницу между моими присутствием и отсутствием. Чтобы отсутствие давило на сознание и желудок. - Во излагает, - восхитилась бабулька в соломенной шляпе. – А с виду – обычная намазюканная современная дурочка. - Ладно, красавица, - говорит самая главная бабулька, сидящая в центре. – Шуруй к своему вивисектору-сухомятщику, а мы подумаем. Только если как в прошлый раз, ты кричи, - строго говорит она. – Мало ли что... Как в прошлый раз милицию вызвали, так и сейчас вызовем. Ты не думай. И даже не посмотрим, что участковый там опять на несколько дней застрянет, как тогда... А шефство над твоим ученым – возьмем. Нам же лучше, если он все время на глазах будет. Так хоть дом своими электрониками не спалит. - Спасибо, бабушки, - прочувственно говорю я и направляюсь в подъезд. Поднимаюсь на его площадку и нажимаю кнопку звонка. Слышится какой-то щелчок и вдруг жуткий громовой голос произносит: - What are you waiting for? Christmas? Я сначала оцепенела, но вспомнила, что в прошлый раз меня тоже встречал механический голос, поэтому быстро произнесла волш####ю фразу, надеясь, что дверь сама откроется: - Майкрософт – маст дай. Дверь осталась неподвижной. - Линукс – рулез! – неуверенно произнесла я еще одну из фраз, которую слышала от Сергея, но и она видимого эффекта не возымела. - Ну и чего ты ждешь? – раздался голос Сергея и дверь открылась. – Нового года? Дверь же открывается сразу после нажатия на звонок. Это новая дурка такая. Но я не могла вымолвить ни слова, глядя, как завороженная, на своего милого. - Сережа! Боже мой, - наконец, смогла выговорить я. – Что ты сделал с прической? - Во дела! – удивился он. – Ты же сама говорила, что меня портят длинные волосы. Вот и постригся. А чтобы каждую неделю потом не бегать в парикмахерскую, постригся так коротко, насколько у парикмахерши машинки хватило. - Слушай, - сказала я. – А мне даже нравится. У тебя, оказывается, лоб такой высокий. Да и голова – вполне благородной формы. - А что значит – "голова благородной формы"? – заинтересовался Сергей. - Ну... - начала было объяснять я, но внезапно поняла, что сути этой фразы никогда не понимала. – Короче, - решилась я, - башка у тебя – любо дорого посмотреть. - А, - успокоился Сергей. – Так бы сразу и сказала. А то все какие-то формы, формы. Какие есть формы, такие и есть. Тут я внезапно обратила внимание на его одежду. - Сережа! Зачем ты бабочку на майку нацепил? - А чего? – застеснялся он. – Хотел принарядиться к твоему приходу. Ты же все жалуешься, что я одеваюсь как-то не так. Вот вчера специально купил бабочку. Правда прикольная? - Ну да, - несколько растеряно отвечаю я. – Только почему ты ее на майку надел? - Уж извиняйте, - внезапно разозлился он. – Фраков и шмокингов у нас нема. Мы из простых, мелкопоместных. Не понимаю – чего ты придираешься? Майка же белая. Вот если бы я бабочку на черную майку надел, тогда претензии были бы вполне закономерны. - Да нет, Сереж, не волнуйся! Все в порядке! – заторопилась я, боясь, как бы он не разобиделся вконец. – Я просто была приятно поражена твоим новым обликом. Кстати, ты сейчас очень похож на жреца из "Мумии"... - Не помню такой игры, - мрачно буркнул Сергей, все еще дуясь. - Ну хорошо, - сказала я. – Ты сейчас – вылитый Дюк Нюкем (мне его папулька демонстрировал.) - А ты – вылитая Лариса Крофт, - почему-то совсем разобиделся Сергей. - Это из какого фильма? – не поняла я. - Это из передачи "Спокойной ночи, малыши", - саркастично ответил Сергей. - Слушай, Сереж, во-первых – я до сих пор стою на пороге. Во-вторых – если ты не собираешься помогать мне делать домашнее задание, я лучше уйду. - Ой, пардон, совсем ты меня заговорила с этими бабочками и прическами. Заходи, конечно, - и он широко распахнул дверь. В квартире, как ни странно, было прибрано. На его, конечно, манер, потому что все железяки были свалены в одну кучу и накрыты простыней. Но по стульям и креслам они не валялись, так что я хоть была спокойна за свою одежду. - Кушать хочешь? – великосветским тоном поинтересовался Сергей. - А что у тебя есть? – невинно спросила я. Вопрос, как было видно, застал его врасплох. - Ну, пельмени есть, - Сергей поднял глаза к потолку. – Только я их, по-моему, в прошлом году покупал. О! Сосиски есть! Будешь сосиски? Сейчас я их живо разморожу, а на гарнир найдем пару банок пива. - Где ты их собираешься размораживать? – поинтересовалась я. – У тебя же нет микроволновки. - Спокуха, - довольно сказал Сергей. – Настоящий программист всегда найдет где разморозить сосиски. У меня же – третий пентиум. - И что? – не поняла я. - А то что он греется, как последняя зараза. На нем не только сосиски, на нем быка можно разморозить. - Знаешь, Сереж, я что-то не очень хочу кушать. Давай лучше позанимаемся Excel-ом. - Как скажешь, - отвечает Сергей и включает компьютер. - Слушай, - говорю я, внимательно глядя на процесс загрузки. – А твой любимый Линукс тоже называется Windows98? - Да нет, - морщится он. – Линкус вчера подох. Что-то я не то с ним сделал. Так что здесь сейчас установлены винды, но только для изучения коварных планов врага. - Поняла, - говорю я. – Жаль. А я так хотела на этот Линкус посмотреть. Ты мне давно обещал пингвинчиков показать. - Дались тебе эти пингвинчики, - злится он. – Ты в гости пришла или в зоопарк? - В гости, в гости, - успокаиваю его я. – Запускай Excel. Сергей некоторое время возится с компьютером, затем на экране появляется знакомая картинка с Excel-ом. - Ну? – несколько высокомерно говорит он. – Чего тебе не ясно? Как файл открывать? - Да ладно тебе, - даже обижаюсь я. – Ты меня совсем за дурочку держишь? Мне не ясно как в разных вычислениях использовать постоянное значение одной из ячеек и как брать значения ячеек из другого листа. - А-а-а-а-а, ты в этом смысле... - говорит Сергей и надолго задумывается. – Ну и в чем проблема? Берешь и подставляешь адрес ячейки во все вычисления. - Это понятно. Но если мне надо скопировать формулу, то адрес постоянной ячейки меняется. А мне нужно, чтобы он не менялся при переносе формул. - А он действительно меняется? – недоверчиво спрашивает он. - Век компьютера не видать! – поклялась я. - Странно, - говорит Сергей. – Может надо как-то явно указать, чтобы он не менялся. - Конечно надо указать! – начинаю злиться я. – Вот я тебя и спрашиваю – что надо указать? - А мне откуда знать? – в свою очередь злится Сергей. – Я же программер! Мне если что надо вычислить, пишется программа, а не используется твой дебильный Excel, который при переносе формул сам адрес меняет. - Мой дебильный Excel? – взрываюсь я. – Это все твой дебильный компьютер. Из-за тебя же начала изучать всю эту бодягу, а теперь это оказывается мой дебильный Excle. - Ты еще скажи, что это я виноват, что деБилльный Excel чего-то там куда-то не так переносит! – уже в полный голос орет Сергей. - А кто в этом виноват? Я виновата? - Ну уж не я – это точно! – Сергей орет так, что изображение на мониторе начинает подрагивать. - Знаешь, милый, я, пожалуй, пойду, - говорю я, вскакиваю со стула и направляюсь к двери. - Да подожди ты, Ир, мы же еще даже не начали заниматься, - еще по инерции орет Сергей. Продолжение сдесь:Часть 2:)

- Да подожди ты, Ир, мы же еще даже не начали заниматься, - еще по инерции орет Сергей. - Мы уже позанимались вполне достаточно, - заявляю я и великосветским тоном произношу: - Спасибо, милый. Ты мне очень помог. С этими словами исчезаю за дверью. Снизу бабульки как всегда на страже. - Что случилось? – интересуется самая настырная. – Чего вы там орали-то, как стадо бизонов при встрече с паровозом? - Делали домашнее задание по программированию, - объясняю я. - Понятно, - говорит другая бабулька. – А мы-то думали, что вы там этику и психологию семейной жизни изучаете. Уж больно похоже. - Рано мне еще замуж, - решительно говорю я. – Боюсь, что будет много разочарований. - А ты не бойся, - успокаивает третья бабулька. – Разочарований все равно будет на порядок больше, чем ты думаешь. Так что расслабься и приготовься к неизбежному. - Спасибо, - отвечаю я. – Вы меня очень успокоили. С этими словами отправляюсь домой, по пути колотя сумкой о все фонарные столбы. Они-то, конечно, ни в чем не виноваты, но мне же надо на чем-то злость выместить. Можно, конечно, на папульке, но папулька сам на ком хочешь злость выместит. *** Я после недавней ссоры насколько дней выдерживала характер, поэтому Сергею не звонила. Надоел он мне. Бегаю за ним, как курсор за мышкой, а он все раздражается, орет... Впрочем, уже стало понятно, в чем суть его такого нервного состояния. Раньше, когда я в компьютерах была ни бум-бум, Сергею было очень легко строить из себя эдакого компьютерного гения, бросать всякие мудреные фразы и чувствовать себя по сравнению со мной – пупом земли. Но потом, когда я хоть что-то стала понимать во всех этих мудреных железках и программах, выяснилось, что мой миленок не такой уж и спец. Точнее, спец, но в своих областях. И он далеко не всегда может мне объяснить некоторые непонятные моменты в Excel-е, Word-е, Access-e и других. Дело не в том, что парень совсем тупой. Просто он никогда с этими пользовательскими программами не работал. Он же программист. Конечно, я поняла, что если ему понадобится, он это все освоит с пол-тычка, но Сергей уж больно нетерпеливый, поэтому ему не хочется разбираться, а хочется слету показать себя передо мной всезнайкой. А не получается. Вот он и раздражается. Но я это и таким люблю, потому что знаю, что он – талантливый. А если будет находиться в моих чутких дружеских руках, я из него такого профессионала сделаю – все просто закачаются. Да и надо-то немного. Заставить его прилично одеваться, научить питаться не только пивом с сигаретами и немножечко образовать, чтобы он мог поддержать внекомпьютерный разговор в приличном обществе. Такой умнице, как я – это вполне по силам. Прошло уже больше недели, а любимый не звонит ни в какую. Я, конечно, характер выдерживаю, но с каждым днем это делать все труднее и труднее. Наконец, звонит мой ненаглядный. Голос мрачный, как у слона во время сафари. - Хай, - говорит. - Здравствуй, Сережа, - официально отвечаю я, давая таким образом понять, что в наших взаимоотношениях еще не растаял некоторый ледок. - В общем, - говорит он, - это... вот... - Что "вот это"? – не понимаю я. - Ну, - все мнется Сергей, - короче, вот. - Сергей, - отвечаю я. – Не говорите загадками. Я от этого нервничаю. Что случилось? Неужели твой любимый компьютер пал смертью храбрых в неравной борьбе с Биллом Гейтсом? - Ой, - пугается он. – Типун тебе под язык, чтобы он больше никогда не повернулся предположить такое. - Ну тогда говори – в чем дело, - слегка начинаю раздражаться я. – А то все мычишь чего-то нечленораздельное... Давай уж, дели члены-то. Не маленький. - Короче, - решается он, - я предлагаю тебе на мне жениться. - Ой, - слегка обалдела я. – А тебе что – предстоит операция по смене пола? - Это еще почему? – не понимает он. - Потому, милый! Ты над терминологией задумайся! Жениться – значит взять в жены женщину. Выйти замуж – значит пойти под венец с мужиком. За-муж. Понял? Так что уточни свое неожиданное предложение. - Тьфу, блин, совсем я запутался, - говорит Сергей. - Оно и видно. - Замуж за меня выходи. Поняла? За - муж! - То есть это, милый, означает, что ты предлагаешь мне руку и сердце? – продолжаю я вытягивать из него, словно клещами. - Дык, ясный пень, - подтверждает Сергей. – Чего тут непонятного? Ир, ты же всегда быстро соображала. За исключением, разумеется, компьютера, - тут же подпускает шпильку он. - А чего это вдруг тебя на женитьбу разобрало? – интересуюсь я, недовольная полным отсутствием романтики в таком важном разговоре. - Ну, будем жить поживать, - задумчиво отвечает он. - Ну? - Ты обо мне будешь заботиться, - неуверенно говорит Сергей. - Так. Дальше. - Будешь варить яичницу, жарить борщи... - Ну, я слушаю. - И НАКОНЕЦ ПРОГОНИШЬ ИЗ МОЕЙ КВАРТИРЫ ВСЕХ ЭТИХ ЧЕРТОВЫХ БАБУЛЕК! – неожиданно взрывается мой ненаглядный. - Постой, - пугаюсь я. – Каких таких бабулек? - Таких каких бабулек! - орет Сергей. – Из моего дома. Которых ты попросила взять надо мной шефство. Они уже неделю шефствуют, юннаты фиговы. Мне уже житья просто нет. Делай, что хочешь! Женись на мне, выходи замуж, усыновляй, но только прогони этот кагал из квартиры. Я уже на неделю сдачу программы задерживаю. Так скоро всех клиентов порастеряю. - Подожди, да ты объясни толком - что происходит, - растеряно говорю я, но он, не слушая, проорал: - Вот приходи и полюбуйся - что ты наделала, - и бросил трубку. Во дела, думаю я. Интересно, чего же там происходит? Быстренько собралась, побежала к нему. На улице возле подъезда, как ни странно, сидит только одна вреднющая бабулька, которая в разговоры со мной вступить не захотела. Пулей вбегаю наверх и остолбенело останавливаюсь у дверей его квартиры... Перед дверью лежит чистенький половичок, сделанный из сшитых друг с другом ковриков для мыши, а на двери висит опрятная табличка, на которой аккуратным старушечьим почерком написано: Инкоминг чат риквест - 1 звонок Вот ар ю вейтинг фор - 2 звонка Вивисектор Сережа - 3 звонка Ну, думаю, старушки взялись за дело со всей ответственностью. Звоню три раза, дверь открывает Сергей. Боже! В каком он виде! Просто Павлик Морозов в тот момент, когда с него лепили скульптуру для весьма средней школы. Одет в неимоверно белую рубашку, накрахмаленную так, что смотреть он может только прямо, потому что голова в стоячем воротничке лежит, как банан в бутылке из-под кефира. На темные брюки наведены такие стрелки, что мой ненаглядный напоминает сразу два "Титаника", обходящие айсберг слева и справа. - Ого! – произношу я, не в силах совладать с чувствами. - Это все, что ты можешь мне сказать? – горестно отвечает Сергей. – Ты лучше зайди в квартиру, зайди. Мне интересно, какие восклицания у тебя родятся при виде царящего внутри разгрома. Я захожу в квартиру... О боже! Бабульки, как видно, безумно стосковались по труду на благо обществу. Комнаты – просто не узнать! Все вылизано, вычищено. Столы покрыты какими-то бесконечным салфеточками и полотончиками с рюшечками. Пол у него в квартире, как выяснилось, паркетный. Уж не знаю, чем бабульки его натерли, но я сразу себя почувствовала Наташей Ростовой на балу. На кухню зайти – просто страшно. Кастрюли и сковородки блестят, раковина отмыта так, что даже можно понять, какого цвета было ее дно в момент выхода с конвейера. - Видала? – простонал Сергей умирающим голосом. – Ты на компьютер посмотри, на компьютер! Я поглядела... С ума сойти! Монитор накрыт кружевной салфеточкой, а на нем стоят семь слоников... - Слоники! – заорал Сергей, не выдержав. - Гейтс их задери! У меня на мониторе стоят слоники! - Ну и слоники, - подтвердила одна из бабулек, которые в изобилии роились по квартире, непрерывно что-то убирая и натирая. – Чем тебе не нравятся слоники? Они счастье приносят. - Ир, - мрачно сказал Сергей. – Делай, что хочешь, но чтобы этот дурной сон немедленно прекратился. А то мне придется эту квартиру спалить вместе с собой и бабульками. Другого выхода я пока не вижу. - Постой, - говорю я. – Чего ты так разнервничался? Посмотри – какой порядок кругом. Неужели тебе самому не приятно? А слоников мы на принтер переставим... - Какой, нафик, порядок? – заорал Сергей. – Ты посмотри, что они наделали? – с этими словами он выдвинул ящик стола. Я аккуратно туда заглянула, но ничего особенного не увидела. Куча платок памяти, аккуратно перехваченные резинкой. - И чего? – осторожно спросила я. – Резинка платы душит и не дает спокойно дышать? - Очень смешно, - нервно сказал Сергей. – Ты помнишь, как они у меня лежали? - Конечно помню, - отвечаю я. – Кучками на кресле. Я же на них неоднократно садилась. - Вот именно, - опять заорал Сергей. – Кучками! Отсортированные по размеру! Три кучки – по 16, 32 и 64 мегабайта. А бабульки их все свалили в одну! Как я теперь разберусь – где какой размер? На них же не написано! - Сереж, - осторожно говорю я. – Но можно же проверить. - Конечно можно, - со злостью отвечает он. – Вот я сейчас все брошу и буду весь день память проверять. У меня других дел нету, как память проверять. Боже мой, - тут он поднял глаза к небу, - у меня раньше же все было продумано! Садишься на кресло, память впивается в джинсы, встаешь, 16-меговую память снимаешь с правой ягодицы, 32-меговую – с левой, а 64 мега висит в аккурат на копчике. Даже задумываться не надо! – тут он чуть не заплакал. - Да ладно тебе, Сереж, - успокаиваю его я. – Хочешь, я снова все по квартире раскидаю, как было? - Ага, раскидаешь, - с какой-то детской обидой в голосе отвечает он. – Ты еще главного не видела. Пойдем на кухню. На стене кухни висит здоровенной колбасой чулок, набитый чем-то непонятным. - Это что такое? – спрашиваю. – Лук, что ли? У меня бабушка так лук и чеснок хранит. - Лук... - застонал Сергей. – Это видео и сетевые карты! Вот удружили бабульки, вот удружили! Как я их теперь оттуда достану? - и он стал раскачиваться из стороны в сторону, как системный администратор во время установки WindowsNT (Сергей мне показывал эту картину, выполненную неизвестным художником двадцатого века). Тут я поняла, что ситуацию надо срочно брать под свой контроль, иначе мой ненаглядный с горя совершит какое-нибудь насилие над собой или бабульками... Я быстренько собрала бабулек на построение, объявила благодарность от имени командования, поблагодарила за службу и сказала, что теперь завоеванная территория переходит под юрисдикцию постоянного контингента – т.е. меня. Бабульки довольно заулыбались, начали наперебой тараторить, хвастаясь своими подвигами мебели на ниве приведения медвежьей берлоги в божеский вид. Самая шустрая заявила, что они теперь будут приходить три раза в неделю. При этом со стороны кухни, где оставался Сергей, послышались горькие рыдания. В общем, еле-еле мне удалось уговорить бабулек оставить поле боя и не появляться здесь, пока я их не позову. Наконец, последняя бабка вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь. - Сереж, - сказала я осторожно. – Ну мало ли, какие проблемы в жизни бывают. Выдержим. Вдвоем – выдержим. Даже такую уборку. Ты не расстраивайся. Он действительно начал потихоньку успокаиваться, а когда я сорвала салфетку с монитора, переставила слоников на принтер и включила компьютер, даже слабо улыбнулся. - А знаешь, - доверчиво сказал он, - если отбросить в сторону массу всяких неудобств, в такой чистой квартире даже как-то легче дышится. Сразу хочется работать, работать, работать... - и с этими словами мой благоверный запустил на компьютере игру "Half Life". *** После сеанса экзорсизма (изгоняния из квартиры бабулек) я с Сергеем некоторое время не виделась. Он довольно тяжело переживал внезапно возникшую чистоту в своей квартире, поэтому с большим усердием день за днем заново покрывал всю полезную площадь своими платами, винтиками, кабелечками и книжными справочниками, а я... У меня тоже произошли кое-какие события. Но обо всем по порядку. Сижу как-то вечером дома, читаю. Внезапно раздается стук в дверь и одновременно со стуком в комнату влетает папашка. - Нельзя, - говорю я по инерции. - Я не одета. - Доча, - строго говорит папулька и садится ко мне на диван. - Тебе разве в институте не объясняли, что родителям врать не хорошо? Ты действительно бываешь не одета, когда отправляешься на дискотеку. А сейчас ты вовсе даже одета в джинсы и свитер. Или ты отныне решила носить паранджу, чтобы мужчина до замужества не увидел твоего лица? Это ты напрасно, потому что лицо у тебя - вполне даже ничего. Родители постарались. Хотя, - тут он подпустил шпильку, - ты его скоро испортишь курением. - Во-первых, - говорю я, - стук в дверь обычно делается для того, чтобы там же, в смысле - за дверью, выслушать ответ - можно ли войти или нельзя. - А что такого, - возмущается папулька, - в том, что родитель решил зайти выяснить - чем дышит его кровиночка. - Его кровиночка по-прежнему дышит вонючим московским воздухом, - язвительно говорю я. - Кроме того, вы еще не дослушали что там во-вторых... - А что во-вторых? - интересуется папулька. - Во-вторых, - невозмутимо продолжаю я, - может быть мой дорогой папулька сразу перейдет к цели своего визита? А то у меня Анастасия Каменская вот-вот схватит главного преступника за эти... как их... - Да понял я, понял, - торопливо говорит папулька. - А я не хочу пропустить этот волнующий момент, - заканчиваю я. - Так ты что, - спрашивает папулька, и в его глазах появляется неподдельный ужас, - читаешь Маринину? Я на него внимательно посмотрела, но ничего не сказала. Все-таки иногда я чувствую, что головой больше пошла в мамульку. Папулька у меня хоть и умный, но иногда такое брякнет... Остается только радоваться, что как правило это происходит в тот момент, когда рядом никого нет. - Да, - говорю я очень спокойно. - Я читаю Маринину. Более того! Я даже иногда читаю Стаута и Гарднера. И даже, - произношу я совсем зловеще, - по выходным читаю МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ! Папулька обмирает от моего зловещего голоса. - Ну что? - ору я на всю комнату. - Пришел в ужас от глубины морального падения своей дочки, а? - Постой, постой, - растеряно говорит папулька, - да я ничего такого не хотел сказать. Ну просто детективы - это же отстой... - Плохие детективы - это отстой. А хорошие детективы - это средство расслабиться и получить удовольствие, - твердо заявляю я. - Да я, в общем-то, и не спорю, - сдается папулька. - Но просто хочется, чтобы дочка могла поддержать разговор в приличном обществе. Не зря же я потратил такие дикие деньги на твое среднее образование. - Среднее образование у меня, между прочим, было бесплатное, - напоминаю я. - Это для тебя бесплатное, - язвительно говорит папулька. - А сколько я всего в твою школу перетаскал - не сосчитать. Тебе бы в жизни по истории пять не поставили, если бы я туда пятый том сочинений Ленина с его личным автографом не притащил. - Ну да, - сказала я. - Помню-помню. Ты еще этот автограф полночи чернильной ручкой выводил. - Нет, ну ничего себе! - возмутился папулька. - И это называется дочерняя благодарность? - Дочерней бывает компания, - говорю я. - А благодарность бывает заслуженной или незаслуженной. - Слушай, - сказал папулька, - ты меня совсем заболтала. Я же к тебе пришел с целью что-то сказать. - Я внимательно слушаю, - говорю я. - Вероятно, ты решил сказать, что настолько вдохновлен моими успехами в институте, что на лето отправляешь дочурку отдыхать на Канары. - Дались тебе эти Канары, - рассеянно говорит папулька, пытаясь что-то вспомнить. - В Сочи отдохнешь не хуже. - Ну значит, - говорю я, - ты пришел побеседовать со мной о литературе. Тут папулька бросает взгляд на мой книжный шкаф, читает название одного из корешков и говорит с таким возмущением, как будто уличил меня в диком преступлении: - Ага-а-а-а-а! "Поколение Пе". Так ты Пелевина читаешь? - Ну да, - лениво говорю я. - Почитываю. А что? - Я вчера слушал передачу, - торжественно говорит папулька, - так один умный человек говорил, что Пелевина за писателя не считает, потому что он, мол, о России пишет без боли. Я некоторое время внимательно смотрю на папульку и ничего не говорю.