Loner: Очарованный странник. ч.2

[krab 0]

Loner: Очарованный странник. ч.2

________________________________________

 

С океана дул несильный, ласковый ветерок, пахнущий солью и водорослями, за моей спиной шуршали иголками сосны, выглянуло солнышко, и громко пискнув что-то, надо мной пролетел на бреющем полёте американский белоголовый орёл, как бы подчеркнув этим тот факт, что я наконец выполнил данное себе когда-то обещание: проехать все 48 Штатов континентальной Америки.

 

 

 

Аляска и Гавайи - это особый разговор. Может, позднее. А сейчас, 48 - объехано. Кровью, слезами и потом за это было заплачено, но - обещание выполнено. В этом чувстве было много всего намешано - и радости бытия, и гордости за свои силы, и тихой грусти, испытываемой всеми, чья мечта наконец свершилась.. А внизу, у океана, волны неторопливо и неустанно набегали на ослепительной красоты берег Орегона.От Атлантического до Тихого Океана чистой езды заняло ровно 7 дней.

 

 

 

101-я дорога вела меня на Юг вдоль океана; она то поднималась на прибрежные горки, то спускалась к самой воде, то шла вдоль берега, то убегала от него, прячась меж поросшими соснами холмами, и вновь возвращаясь к океану.

А он то сверкал ослепительным светом, то покрывался мрачным серым туманом.

И я, соответственно, то подрагивал от холода и напяливал на себя тёплые вещи, то кряхтя, стаскивал их с себя, потея от жары.

 

Но в любой момент, вне зависимости от всего этого, я был окружен какой-то особенной, непередаваемой красотой. И подумалось, что человеку, уставшему от крысиной беготни по жизни- тут самое место, в тишине и красоте. Если бы я в начале моей жизни в Америке оказался там, то, наверное, никуда бы я больше не поехал, а остался у океанского прибоя, под хриплый крик чаек. И вся моя жизнь сложилась бы иначе.

 

 

 

 

 

 

 

Останавливался я часто, но всех красот на фотографиях не запечатлеешь- а мне нужно было спешить в Сан-Франциско. В Cape Meares не остановиться было невозможно. Пока я делал снимки, подкатил и остановился в респектабельном отдалении от Кабана немалого размера автобус-кампер. В таких обычно путешествуют по Штатам вышедшие на пенсию бывшие полицейские и отставные военные. Там и спальные места есть, и кухонька, и сортир, прямо домик-пряник на колёсах. Подъехал к озеру, закинул удочку из окна кампера, и лови рыбку, лёжа в постели и потягивая холодное пиво - красота, да и только!

 

Однако вместо отставного прапора с удочкой наперевес из открывшейся двери кампера появилось маленькое, удивительно доброе и свекающее сморщенной улыбкой создание: Божия старушка лет 80-ти, не меньше.Одета она была по моде 50-х годов, всё на ней было чистенькое, выглаженное, и сама она была какая-то ухоженная, уютная и привлекательная в своём явном желании никому не быть в тягость, никого не обидеть - ни словом, ни делом, т.е. она была та, настоящая, к нынешнему моменту почти исчезнувшая, американская леди. Вслед за ней из кампера выскочили две пушистые болонки, и очень чинно последовали за своей хозяйкой, которая, подойдя к обрыву, делала фотографии залива и океана.

 

Так как никого иного рядом не было, то я, стараясь старушку не испугать, очень вежливо попросил её сфотографировать моей камерой и меня, а когда она это сделала, предложил сфотографировать её и собачек на фоне океана её камерой, на что она с удовольствием согласилась.

 

Разговорились. Оказалось, я был прав - ей 83 года, никого у неё, кроме болонок, нет, и ездит она по любимой стране в своём кампере почти постоянно, лишь изредка заезжая домой. Был муж, но умер давно, от ран, полученных в Корее.

Крепкая, храбрая такая старушка. Жаль только, что не сообразил я её фотографию для себя сделать. Очень жаль.

 

 

 

Пока я добрался до Lincoln Beach я всерьёз продрог - пора было что-то перекусить.

Ну, а рядом с океаном еда в основном - рыбная. Заехал во внутренний дворик, поставил Кабана на стоянку, а сам пошел в Oyster Bar, и пока ожидал заказанную еду, разговорился с хозяином бара, который толкался вокруг стойки и старался развлекать проезжих посетителей.

 

Очень быстро выяснилось, что сам он - из Лондона (его акцент и манеры выдавали в нём 100-процентного "кокни"), что приехал он в Орегон в 1978-м году в погоне за дешевой марихуаной, да так и осел, влюбившись в этот Штат. Всеми возможными путями занял денег, и купил этот бар. Счастлив до посинения, про Англию говорит вещи не самые хорошие, и назад не поедет ни за какие коврижки. Я, кстати, немало таких англичан знаю, осевших в Америке.

Видать, иные дали и просторы их звали в жизни. Как, собственно, и меня.

 

 

 

В Орегоне есть несколько странных законов- например, при любой бензо-заправке обязательно должен быть "мальчик-на-побегушках", а так как подавляющее большинство граждан заправляет свои машины сами, то мальцам не остаётся ничего иного, как печально ковырять пальцем в носу, маясь со скуки. Социализм, вроде. Есть и другой закон: все пляжи Орегона - собственнось Штата, т.е. доступ к океану открыт всем, кому не лень мочить ноги в холоднющей воде, и, повизгивая, бежать на песок пляжа, под тёплые лучи Солнца - купаться в океане категорически не рекомендуется- околеть можно.

 

 

Подъехал и я к пляжу- дай, думаю, океан поприветствую. Пока столбил Кабана, подкатил 500 Мерседес, бибикнул, из окна высунулась приятнейшая гражданка, и протянула мне пакет с картами.

-Твоё имущество ? - спросила она.

-Да, мои карты..- признался я.

-Мы за тобой миль 20 гнались, засмеялась она. - Будь внимателен, байкер!

И укатила.

 

 

 

А я остался, как дурак, с недоумением глядя на карты Штатов, мучительно стараясь сообразить, где и как я умудрился их посеять..?

Однако ничего не придумал, и поднимая песочную пыль своими сапогами, пошел через пляж к воде. Прям так в сапогах и вошел в океан. Потрогал его, поласкал.

И поехал восвояси.

 

 

 

Coos Bay, где я остановился на ночь, оказался стоящей вдали от океана, на берегу залива, грязноватой деревней, пропахшей болотом и гнилой рыбой.

За неимением ничего иного я остановился в безобразно дорогой гостинице, и с трудом отыскал место питания, кое оказалось пустынным немецким рестораном, завешанным агитационными, 2-й Мировой войны времён, американскими анти-немецкими плакатами. То есть вроде Кукрыниксы с текстом Ильи Эренбурга:

-"Убей фрица!"

Вполне порядочно приготовленный шницель как-то не лез в горло в подобном окружении. Поскорее выбравшись из этого странного места, я пошел прогуляться по пустым улочкам, но не отыскав за полчаса ничего, стоящего внимания, вернулся не в лучшем настроении в свой номер, и заснул истовым сном.

Утро меня погодой не обрадовало - стоял туман, и было холодно. Наученный горьким опытом предыдущего дня, я напялил на себя гору тёплой одёжки, и погнал Кабана по пустой дороге. Через миль 35-40 мне нужно было остановиться на заправке, и, попутно, съесть завтрак, что я и сделал в удивительно сонном, летаргическом и скучном местечке по имени Port Orford. Даже океан оттуда выглядел серым и усталым.

 

Туман и не думал исчезать, но видимости на дороге это не мешало; вскоре, сам того не заметив, я подкатил к границе California State, где суровый дядька инспектор ( в Калифорнию нельзя ввозить фрукты и овощи - боятся всяческих жучков) махнул мне рукой- мол, проезжай, а когда я мимо него неторопливо проехал, он, увидев мой номерной знак, гавкнул вдогонку:

- Однако, неплохой у тебя отпуск!

 

И почти немедленно я вкатил в Redwoods National Park. Описывать его не имеет никакого смысла- там просто нужно быть. Но фотографии я старался делать, хотя вскоре попал в весьма суровый туман на Рэдвуд Хайвэй. Ощущение езды- как внутри Готического собора. И секвойи кругом. Миллионы их, красавиц. Матерясь сквозь зубы на отсутствие времени, я гнал через туман. Уж очень хотелось побродить по сырому этому Раю...

 

 

 

 

 

Неожиданно справа появилась железка с указанием того, что 101-я дорога уходит от океана, но от неё ответвляется 1-я дорога, и вот она-то мне и была нужна- и я свернул направо. Однако чтобы вновь добраться по 1-й дороге до океана, пришлось перевалить через приокеанскую горную цепь, великолепную, покрытую лесом- и с дорогой, просто никак не приспособленной для Кабана.

 

"Тёщины языки" за 27 миль езды выбили меня совершенно из колеи - я устал физически заваливать 800-фунтовую громаду Кабана в повороты - да плюс фунтов 100 всяческого барахла в кофрах, плюс я, болезный, со своими 200-ми фунтами.

К моменту выезда опять к океану у меня болела голова, плечи ломило от напряжения, и руки напоминали клешни краба- пальцы отказывались слушаться.

С трудом набрав номер телефона, я позвонил в Сан-Франциско, и сообщив Аnn, где я нахожусь, пообещал появиться через часа 3.Дальше спешить уже не имело смысла, и не торопясь я поехал над океанским обрывом по серпантину 1-й дороги.

 

 

 

И пока я добирался до Albion, где заправил Кабана, много о чём подумал.

Всяческие мысли, хочешь, не хочешь, о суете сует и бренности бытия лезли в мою усталую голову. И думалось:

- Вот вернусь я в Нью-Йорк, отгрохаю статью о прогоне, постараюсь красочно описать свои приключения и людей, мною встреченных.. И тут же маленький дьявол сомнения, сидящий у меня на плече, начинал нашептывать - а, мол, кому это всё нужно..? Статьи эти, попытки что-то кому-то рассказать, раскрыть свою душу, подпустить к тому, заветному и любимому, что движет моей жизнью- кому это всё надо? Да и надо ли оно мне? Ведь опять посыпятся злые нападки, бессмысленная ругань и откровенное хамство от бывших соотечественников- для кого я стараюсь? Да и не всё ли ровно, в конце концов- свою голову не приставишь, и увиденных мною красот- не передашь. Писать нужно прежде всего- для самого себя. А уж кто прочтёт- ну, не моё это дело, кто.

 

 

 

Неожиданно выглянуло Солнце, настроение моё исправилось, и тут же подъехал я к развилке- 128-я , любимая мной дорога уходила налево, и вела через

Hendy Woods State Park,чтобы опять вывести меня на 101-ю дорогу. Не посетить моих старых друзей, растущих по обеим сторонам дороги было бы кощунством. Там странно всё - и реально, и нереально- вот, трогай кору тысячелетних деревьев, а в воздухе, нет-нет, а вдруг мелькнёт то ли тень от пролетающей птицы, то ли от ангела, живущего в листве, иль от заблудившегося домового решившего перебраться на постоянное жительство в Hendy Woods. Сделал несколько фото на память - и опять погнал Кабана.

 

 

 

 

И через час, подъехав к Русской речке, в Cloverdale, я выехал на 101-ю дорогу, чтобы уже выйти на последний прямой прогон до Сан-Франциско. Оставалось только переехать Golden Gate Brige. Однако на подъезде к мосту температура стала стремительно падать, а на самом мосту у меня уже зуб не попадал на зуб, и въехал я в Сан-Франциско, заплатив 5 долларов, и трясясь от холода, как осенний лист.

_________________

 

 

В Сан Франциско я провёл два дня. Попрощался с Аланной. Сделал 2 фотографии.

 

 

________

 

 

Серым, мокрым утром я выехал через Окланд на 5-й хайвэй, и погнал на Юг.

Ехать мне по нему совершенно не хотелось- я мечтал погнать из Сан-Франциско на Восток, через Сиерра Невада, через Inyo National Forest, Kings Canyon ,Giant Sequoia, и затем уже на стороне Невады ехать на Юг по 95-й дороге до Лас Вегас.

Но - ничего из этого на сей раз не вышло. В горах бушевали пожары, и масса дорог были закрыты. Хочешь, не хочешь, а пришлось мне ехать по 5-му хайвэю.

 

 

 

Поначалу огородами я выбирался из весьма запущенного гадюшника индустриального типа, т.е. именно Окланда. И немедленно подумалось, что и Сонни и Арлен смылись в своё время в иные края по весьма понятным причинам - Окланд откровенно безобразен. Он грязен, плохо пахнет - он запущен и заброшен.

Сонни построил Ангелов, Арлен - индустрию кастом-строения. Теперь один - в Аризоне, другой - в Южной Калифорнии. А Окланд как был, так и остался.

 

 

 

По 5-му хайвэю я ехал с некоторой опаской: 27 лет назад я на нём всерьёз сломался, и прокуковал в придорожной канаве пару суток. Воспоминания не из лучших. Плюс сам 5-й идёт по удивительно неинтересному месту, центральной долине Калифорнии, где от тоски я, начисто лишенный каких-либо на то способностей, заголосил всяческий цыганский шансон, чтобы хоть как-то себя развеселить. Не орать было скучно, орать - стыдно. Ехать мне нужно было до стыка с 58-й дорогой, по коей, сделав немалый, но необходимый крюк, через Bakersfield, затем через Barstow, выйдя на 15-й хайвэй, ехать на Северо-Восток, на Las Vegas.

 

 

 

- Зачем тебе, о байкер одинокий, гнать в Лас-Вегас, пристанище дьявола, денег и мафии? Зачем тебе мучаться на пыльных дорогах, нырять меж траков, дышать дизелем, перегревать мотор Кабана на перекрёстках и самому покачиваться от жажды? Зачем все эти неимоверные муки, зачем этот прогон, когда газолин стоит ровно в 2 раза дороже, чем год назад..? Ведь плачут по тебе и тоскуют закинутые к дедушке-бабушке в Колорадо детки, уже бурчит недовольная твоими тратами на дороге жена - ну зачем, зачем всё это надо? А всё просто: нужно посетить друзей.

Ибо Рэймонд и Кэлли уже ждали меня в Лас-Вегасе, куда они перебрались год назад, и открыли свой шоп, сняв для него место при дилершипе Арлен Несс в Лас-Вегас.

 

На всяческих картах Лас Вегас ничем воображение не будоражит - понятно, что улиц там две, один светофор, и один, уторченный в хлам, мент. Реальность, однако, несколько рознилась. Лас Вегас вырос из пустыни неожиданно, немедленно давя на нервы количеством огней, рекламы и безвкусия. Лас-Вегас оказался немалого размера помойкой, с круговым хайвэем, с чудовищным трафиком - и со мной, во всём этом безобразии, как маленький кораблик в океане, старающимся выжить, и из этого безумия в правильном месте- выскочить. Даже хайвэй был на удивление грязен- а уж меня после Нью-Йорка трудно чем-либо удивить.

 

Несмотря на то, что адрес дилершипа я знал, но как в него, собственно, попасть, оставалось загадкой, а не зная этого, можно было до посинения кружиться по круговому хайвэю, так никогда и не узнав, где же выход. Нужна была, срочно, информация. И она не замедлила себя ждать.

 

Жара стояла жуткая, трафик едва двигался- и вдруг впереди, на обочине, я увидел сверкающую "новогоднюю ёлку" на крыше полицейского крузера.

Блюститель порядка выписывал штраф помятому и заспанному мексиканцу, который флегматично смотрел как на свой обшарпанный пикап, так и на полицейского, явно смирившись с превратностями судьбы и со своей нелёгкой долей. Или просто с похмелья мучался, что тоже случается.

 

Дабы не нервировать Цербера, я, скатившись на обочину, остановился от него на некотором расстоянии, выключил зажигание, слез с Кабана, снял шлем, и, достав из кофра флягу с водой, освежился. Половину фляги- выпил, вторую половину вылил себе за шиворот. Ибо ещё немного, и кровавые червячки стали бы плясать у меня перед глазами. Полицейский обернулся, стараясь не спускать глаз с мексиканца, и я приветливо помахал ему рукой- полицейских нигде не нужно нервировать, а уж тем более на Юго-Западе Штатов. Быстры они на руку.

 

Когда формальности с мексиканцем были закончены, и полицейский повернулся ко мне, я ещё раз помахал ему рукой, а затем не спеша подошел поближе, и сознавшись, что я в Лас-Вегасе совершенно потерялся, спросил его, как же мне добраться до нужного адреса? Было мучительно наблюдать процесс продвижения мысли по наморщенному лбу полицейского, от уха к уху; казалось, мысль эту можно было прочесть, поднатужившись. Ясно было, что вопрос мой поставил блюстителя порядка в тупик. Ну, нам не привыкать - практика эмигрантской жизни давно научила меня тому, что как только возникают какие-либо препятствия в общении с аборигенами, нужно немедленно менять тактику, и всё мгновенно прояснится. Что и произошло.

 

По суровому лицу полицейского ползли тучи- полицейские не любят оказываться в дурацких ситуациях - им это Уставом не положено.

- Мне, собственно, дилершип Арлена Несса нужен - переменил я постановку вопроса - и, о чудо!

Полицейский радостно заулыбался, и, крякнув, стал живописно мне объяснять, как до дилершипа доехать - оказалось, я был всего-то в паре миль от него. Поблагодарив довольного собой Цербера, я через минут 10, ныряя сквозь трафик, доехал до нужного мне адреса.

 

 

 

Какой-то местный байкер, степенно прохаживающийся перед дилершипом, осведомился, что мне нужно, и узнав, что я ищу Рэймонда, немедленно направил меня в нужном направлении. Рэй, несмотря на свои годы, почти подпрыгнул, увидев меня. Обнялись. Мы не виделись 2 года.

http://www.attitudecustomcycles.com

 

 

 

 

На Кабане нужно было проверить кой-какие моменты, переменить масло, то есть подготовить меня к безболезненному возврату в Нью Йорк, и я, оставив Кабана в шопе, взял с собой лишь сумку со своими одёжками, и, перескочив через широченную улицу перед дилершипом, на другой её стороне, в первом же мотеле подозрительного вида снял себе комнату. Можно было остановиться в огромном дворце-казино, стоявшим по соседству, но там цены были ровно в 3 раза выше, чем в задрипанном мотеле. А денег мне тратить совсем не хотелось.

 

Приняв душ и переодевшись, я созвонился с Рэймондом, и мы договорились встретиться через час в этом самом казино, а до того времени я болтался по дилершипу, разглядывая всяческие интересные, и не очень, байки. Дилершип огромный, отлично оборудованный, и забитый всяческими мото-вкусностями до предела. Мне тут же пришла в голову идея заменить на Кабана задние фонарики-поворотники; жена меня постоянно пилит, что при солнечной погоде ей, следуя за мной на байке, совершенно не видно в какую сторону я собираюсь поворачивать. Сказано-сделано: купив поворотники у Несса, я их тут же отдал Рэймонду, а сам пошел дожидаться его в казино, куда так же должна была подъехать Кэлли, и сын Рэймонда со своей женой.

 

Казино Boulder Station высилось песочного цвета громадой посреди немалых размеров паркинга. Из немногих газонов нереально-зелёного цвета метёлками торчали как-то искусственно воткнутые пальмы. Стояла серьёзная жара, солнце беспощадно палило несмотря на вечернее уже время, на огромном световом экране прыгали гигантские буквы и гремела музыка, и под навесом, в тени, болтались какие-то потерянно выглядевшие личности. Входить в это царство обезумевшей от денег и безнадёжности бытия опустившейся умственно до уровни амёбы части человечества у меня не было никакого желания.

 

"Хлеба и зрелищ!" требует их душа - желательно забесплатно. Ибо ничего иного им в этой жизни не интересно. Да и жизнью это назвать трудно- так, существование, с коровьей жвачкой каждодневной обрыдлости. Поэтому и глаза у этих людей- коровьи, потухшие. Входить в казино, поэтому, мне не хотелось, но войти пришлось, спасаясь от жары. Решил запечатлеть картину на память, щёлкнул фотографию - чуть из казино не выкинули меня за это Церберы. Не любят они в казино фотографов.

 

 

 

Нет, это я не со зла так о амёбах- на самом деле, мне их безумно жалко. Эти люди существуют, вне всякого сомнения, повсюду, но просто в Лас Вегасе их количество переполнило чашу моей к ним терпимости. Я в любом грязном байкерском баре в компании с сомнительными личностями чувствую себя более дома, чем среди подобных убогих созданий. Царство White Trash, "белой помойки".

 

И пока я обалдевал от окружающего и окружающих, появился Рэй, и мы с ним , присев в углу ресторана, долго разговаривали обо всём, что за последние два года произошло как в его, так и в моей жизни. Решение Рэя переехать из Ely, Nevada в буйный Лас Вегас было как практическим, так и просто назревшим - он перерос возможности Ely. Ему, с его репутацией в мото-строении и кастомайзинге был нужен более широкий рынок, а тут как раз подвернулась блестящая возможность снять помещение у Несса, и вот теперь на Рэймонда работают 5 человек, не считая жену Кэлли и сына от первого брака.

 

А затем прибежала, запыхавшись, и сама Кэлли, и пока мы с ней обнимались -целовались, подъехал и сын с молодой, очень красивой и удивительно застенчивой женой, и мы провели чудный вечер вместе, как только можно провести вечер с настоящими друзьями.

 

 

 

 

На следующее утро, продрав глаза, я отправился в ненавистное мне казино- завтракать. Не потому, что очень хотелось, а просто потому, что в здании казино было расположено ближайшее кафе, где можно было съесть сносный, не особенно дорогой и добротно приготовленный завтрак. Публика в кафе была ещё более угрюмая, чем вчера - видать, вечерние проигрыши давали себя знать.

Все официантки, дамы не первой свежести, носили на лице ту клеймлённую печать презрения к публике, смешанную с подобострастием, что отличает бывших проституток. Я с удовольствием их разглядывал, поедая свой завтрак. День начинался живописно.

 

Вернувшись в мотель, я переоделся, закинул свои манатки в сумку, и к открытию как дилершипа, так и шопа Рэймонда, уже был на месте. Минут 10, наверное, ещё пришлось ожидать, пока Рэй откроет двери шопа - и уже было ясно, что день грядет жаркий, не хуже вчерашнего. Утреннее Солнце палило вовсю.

 

На моё счастье внутри дилершипа было как и свежесваренное кофе, так и фонтанчик с ледяной питьевой водой. Дилершип щебетал своими утренними звуками, а мне не оставалось ничего лучшего, как толкаться под ногами у занятых людей, и спасало меня лишь то, что Рэй меня уже со всеми перезнакомил, и все знали мою историю, и, смущённо улыбаясь, задавали всяческие вопросы о моём прогоне, о том, как себя вёл Кабан, и о будущих планах.

 

 

 

Народ мне там очень понравился- так и дыхнуло той же теплотой общения, что и с моими друзьями в Миннесоте. Ясно было, что Рэй в правильном месте открыл шоп.

В американских дилершипах, особенно в Харли-Дэвидсон дилершипах, а уж тем более в кастомайзинг шопах сесть на байки- нереально. Это просто не будет разрешено - мол, покупай, а потом сиди на нём, хоть до посинения, и царапай свой собственный хром и свою собственную краску, а до этого, ни-ни, не трожь байк!

 

 

Мне, однако, тут же предложили посидеть на всём, на чём я только пожелаю. Дилершип продаёт как творения самого Арлена, так и всяческих других кастом-строителей байков, и попутно является дилершипом Victory Motorcycles.

Несколько лет назад Polaris, производитель Victory, пригласил к себе Арлена и его сына, Кори Несс, быть внештатными дизайнерами новых моделей, и таким образом Арлен оказался ещё и агентом по продаже Victory.

 

Более того - он подарил Victory байк Сонни Бергеру, предварительно, разумеется, поработав над байком ещё немало - для любимого друга старался. Теперь ходят всякие тёмные слухи, что некоторые хорошо известные мото-клубы в недалёком будущем пересядут на кастом Victory. Поживём, увидим. Спросил я мнение Рэя о Victory. Он прямо весь рассыпался в комплиментах байку.

От человека, посветившего свою жизнь работе с Харли-Дэвидсон, это немало.

 

А пока я болтался по дилершипу, Рэй и его бригада работали над Кабаном.

Беда была в том, что Рэя постоянно отвлекали местные байкеры, и работа над Кабаном двигалась не особенно быстро - и я начинал нервничать. Стоило только высунуть голову из прохладного дилершипа наружу, как в лицо била волна раскалённого воздуха, как из духовки. Мои планы на относительно прохладный утренний прогон были, разумеется, напрочь забыты, и оставалось только, вытащив опять свои карты, колдовать над ними, придумывая, сколько же миль я сумею проехать в этот день, при подобной жаре. Получалось нищенски мало.

 

Но делать нечего - Рэй меня и так, по дружбе, запихал вне очереди, и приходилось просто ждать, когда Кабан будет готов. В пол-второго, наконец, заплатив за работу и обнявшись и попрощавшись с Рэймондом и Кэлли, я выехал из дилершипа. И ещё минут через 35, уже весь мокрый и усталый, я выехал на 15-й хайвэй, и погнал счастливого, напоенного новым маслом Кабана на Северо-восток.

 

 

 

Температура, явно видимая на приборе, показывала 120 F, что даже для моих, неприспособленных к математике мозгов, переводилась, как что-то близкое к 50 С. В любом случае, жарко было более, чем достаточно. Едва выехав из Лас Вегаса, я оказался посреди весьма конкретной пустыни - и единственной надеждой спасения от жары были маячившие на горизонте горы. К ним, к ним, в прохладу высотного плоскогорья, только бы побыстрее вырваться из этой Богом проклятой долины, с её перекати-поле, пылью и удивительно вонючими жуками-камикадзе, кидающимися под колёса Кабана. Вперёд!

 

 

 

Доехал до городка Mesquite, где остановился на заправке, и выпил литр воды.

Пока я её пил, какой-то молодой человек в "Мерседесе-при-жене", недоверчиво покачивая головой, мучил меня вопросами о том, как там оно, на самом-то деле, гнать при подобной жаре на байке? Ему, изнеженному air-conditioner внутри кабины Мерседеса, трудно было представить себе мои проблемы с жарой.

 

А затем я вкатил миль на 25 в Аризону, и выскочив из неё, оказался в Штате Utah.

И въехал я в город Георгия Победоносца, более известному аборигенам по имени

St. George. И понял, что пора столбиться на ночлег- выбила меня жара во мрак.

Никогда бы не подумал раньше, что силы мои столь быстро истощатся, но- то ли стар я стал, то ли ленив- того не знаю, но ехать дальше я просто не мог.

 

 

 

Присмотрел гостиницу, тут же в ней оформился, и полез под холодный душ -отмокать. И пить какое-то дикое количество холодной воды. Часа полтора я медленно приходил в себя. А когда очухался, то пошел на розыски обеда. Жара продолжалась, Солнце палило беспощадно. Далеко за едой я не хотел идти, и благо буквально напротив отеля мне присмотрелся ресторан, куда я и отправился, захватив с собой карты. Нужно было планировать дорогу на завтра.

 

 

Ресторан был, в силу ещё раннего времени, практически пуст; тихо жужжал air conditioner , окна были закрыты жалюзями - там было спокойно и уютно.

Пока я дожидался еды, со мной разговорился скучающий бармен, молодой парнишка-студент. Он, оказывается, нигде ещё не был на белом свете, и ему было ужасно интересно услышать что-то о большом мире от побитого ветром байкера.

Его мечтой было съездить в Нью Йорк, и, как я понял, начать искать там работу, ибо ему жизнь в St.George явно была не по вкусу.

-Как странно, подумал я- а мне бы так хотелось пожить тут, в предгорье, на стыке с пустыней, среди красных от ржавчины камней, под жаркий шепот неунывающего ветра.

 

 

 

Ещё засветло я проснулся на следующее утро, рано свалившись предыдущим вечером в постель- хотелось избежать жары любым способом. Небо было сплошь затянуто тучами; было довольно прохладно и пахло дождём. Решив пока не одевать на себя тёплые одёжки, я выехал на 15-й хайвэй, и почти тут же, миль через 8, съехал с него на 9-ю дорогу и погнал на Восток. И ещё миль через 10, в деревушке Hurricane свернул на 59-ю дорогу. Можно было бы продолжать ехать по 9-й, но она привела бы меня в Zion National Park, но у меня не было свободного времени, чтобы Парком насладиться всерьёз, и я поехал в сторону Hildale, где 59-я дорога плавно превратилась в 389-ю, и я опять оказался в Аризоне. Становилось откровенно холодно, пришлось остановиться для утепления.

 

 

 

Сам того не замечая, я ехал всё выше и выше в горы, по практически пустынной дороге. Изредка встречались стайки байкеров, индейцы на побитых пикапах- и всё.

Проехав через сонную Kaibab Indian Reservation, я вскоре подъехал к местечку по имени Fredonia, которое я давно собирался навестить- ничего там интересного не было, кроме смешного имени. А, нет, неправда! Там был один, мирно спящий в

своём крузере, полицейский. Он даже не соизволил проснуться от грохота Кабана.

 

 

 

 

 

 

И миль через 7 я опять вкатил в Utah. В деревушке Kanab я остановился на единственной там заправке, и разговорился с её хозяином.

Он мне посоветовал ехать по 89-й дороге до Page, мимо Vermillion Cliffs, через Grand Staicase-Escalante National Monument. Машин и байков на дороге практически не было, небеса постепенно очистились, но жарко не было- я ехал слишком высоко над уровнем моря. Часа через полтора я вновь, в третий раз, оказался в Аризоне, и заправившись в Page, по 98-й дороге погнал Кабана на Юго-восток, мимо Tower Butte, только мельком увидев на горизонте Glen Canyon- Lake Powell.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Как хочется посетить всё, особенно места, уже виденные и любимые- ан нет, вечно на всё не хватает времени, вечно какие-то обязательства и обещания, расписания и чьи-то чужие планы вмешиваются и рушат мои пожелания и мечты. Ну, на то она и есть - реальная жизнь. Ничего, в следующий раз, даст Бог!

 

 

 

И, докатив до Black Mesa, я наконец повернул на 160-ю дорогу. После недавних дождей она оказалась размыта в нескольких местах, но не настолько сильно, чтобы пришлось ехать в обход на многие мили. На плоскогорье почва - практически одни камни, и воде некуда уходить, так что после гроз на этих дорогах нужно быть предельно осторожным, иначе можно въехать, для себя неожиданно, в стоящее посередине дороги озеро.

 

Доехав до Kayenta, я заправил Кабана и отправился в местный МакДоналдс, перед которым стояло несколько байков и масса машин. Место это, Kayenta, ничем, кроме пары бензоколонок и этого МакДоналдса, непримечательное, стоящее на развилке 160-й и 163-й дорог, но именно по 163-й только и можно въехать в Monument Valley, а потому Kayenta обычно забита всяческими туристами на машинах, решившими освежиться и подкрепиться, а у байкеров просто нет иного выхода для заправки горючим. Заправок в тех краях не так уж много.

 

Из чего следует, что МакДоналдс был переполнен голодающими массами людей, и очередь двигалась удивительно медленно. На американском Западе вообще всё движется гораздо медленнее, чем на Восточном побережье, а когда в ситуацию добавлена пара забитых туристами до предела автобусов, то производительность труда падает почти до нуля. Я был усталым, голодным, а потому, естественно, довольно злым, и будь моя воля, ушел бы из этого гадюшника, но уходить было некуда, а подкрепиться нужно было обязательно. Приходилось терпеть.

 

Перед МакДоналдсом, важно поглаживая немалых размеров животики, прохаживались вокруг своих мотоциклов "воскресные вояки", среднего калибра менеджеры из Phoenix, нарочито громко обсуждавшие свою однодневную вылазку на природу. Их толстые тётки подтягивали лямки осевших от жары, наполненных силиконом лифчиков, и мазались противозагарным кремом, исподволь бросая плотоядные взгляды на чужих мужчин.

 

 

 

Я молча потягивал холодную воду из огромного картонного стакана, сидя боком на Кабане, и с удовольствием рассматривал эти "танцы павлинов". Танцы, однако, быстро закончились, когда пара павлинов усмотрела мой нью-йоркский номерной знак. Вся их спесь как-то немедленно выветрилась, и они, взнуздав своих японских коней, отбыли по направлению к Phoenix.

 

 

После Kayenta все туристы закончились, дорога была пуста, и даже жара меня не мучила - небо было не пасмурным, но подёрнутым лёгкой дымкой облаков, фильтрующих лучи Солнца. Ехать было приятно и легко, и даже разбитая на этом участке 160-я дорога - а все дороги обычно разбиты, чем дальше ты отъезжаешь от центра Штата и приближаешься к его границе- не портила мне этот великолепный день. А я подъезжал к "Четырём Углам", Four Corners - единственному месту в Штатах, где границы 4-х Штатов: Arizona, Utah, New Mexico и Colorado сходятся под прямым углом.

 

 

 

Недалеко от этого места мне пришло в голову, что пора бы и заправить Кабана, и когда на левой стороне появилась индейская заправка, я на неё въехал, и, совершая этот поворот, чуть не улетел в кювет. На том бы моё повествование о прогоне, и сам прогон, а, возможно, и сама жизнь, благополучно бы закончились, ибо заднее колесо Кабана всерьёз зашло в крендель, но - помиловал меня Господь, и я сумел на гравии выпрямить байк, и не уронить его. Пока не перестали трястись руки, я сидел на Кабане, и тихо напевал себе под нос:

-"А нам всё равно, а нам всё равно.."

 

 

 

Заправив Кабана, я пошел расплачиваться. Две индейские тётки всерьёз орали друг на друга внутри гаража бензоколонки, и, не обращая на меня никакого внимания, приняли мои деньги, дали мне сдачу - и не моргнули глазом на моё "Спасибо!".

Я аж немного обиделся - мол, я перед вашей вонючей индейской бензоколонкой только что чуть со смертью не поцеловался, а вы не только не видели все мои потуги спастись, но и просто не обратили бы внимание на мои торчащие из кювета ноги, если бы я не справился с поворотом, а лежал бы там, ловя кровавым ртом последние глотки воздуха. При всём моём уважении к слабому полу, уважение это временами исчезает и тает на глазах. Иная планета, как ни верти. Не байкеры.

 

 

 

Я вкатил, наконец, в Колорадо. Пора было уже подумывать о ночлеге, но мне ещё предстояло прогнать насквозь через Ute Mountain Indian Reservation, где я совершенно не собирался ночевать, а доехав до горного городишки по имени Cortez, поехал по 160-й дороге на Восток, мимо Mesa Verde National Park, и остановился в придорожной гостинице, привлёкшей моё внимание присутствием ресторана, в Durango, Colorado. Жары, чтобы меня утомить, не было, но езда по плоскогорьям, высоко над уровнем моря утомляет не хуже. Иными словами: я был готов к отдыху. Впереди лежал ещё один день езды, и найдя в тот вечер отдых в Дюранго, я был рад и незамысловатой гостинице, и приятному ресторану с вполне приемлемой едой, и к прошедшей за ночь грозе. Ибо утром я был готов к выезду.

 

 

 

А утро было туманное, холодное и серое, но через пол часа Солнце стало пробиваться сквозь тучи- и очень вовремя, ибо к тому моменту я окончательно окоченел от утренних температур. А утро было неимоверно красивое. Тихое, туманное в долинах, солнечное и безветренное.

 

 

 

Дорога шла всё более и более в гору, и Кабан начинал потихоньку кашлять, не соглашаясь с отсутствием кислорода, а мне становилось всё холоднее и холоднее.

Отсутствие завтрака давало себя знать. И непонятное, глупое упорство овладело мной - не было ничего проще, как остановиться на обочине и одеть тёплые вещи, но я гнал и гнал Кабана... Ибо всё время казалось, что вот одолею я этот- или этот, перевал - спущусь в долину, и будет там тепло и солнечно, и будет там еда, отпадёт тогда нужда в тёплой одежде. Ан нет. В долинах было зачастую ещё холоднее- горы мешали Солнцу нагреть воздух..

 

 

 

 

 

 

 

 

И когда я наконец добрался до Del Norte, я был просто синим от холода, да и название городка подсказало мне, что пора менять стратегию.

Остановился у местного МакДоналдса, напялил на себя тёплое, и съел и выпил массу всяческого горячего. И пока я нежился в солнечных лучах , сидя на бетонной скамеечке перед МакДоналдсом, разговорился с ковбоем из Техаса.

Рядом стоял его пикап, из которого торчали коровьи рога. Оказалось, что он прикатил в Колорадо именно для того, чтобы эти черепа с рогами, волосатых коров Longhorn, коими славится Техас, продать. Собственно, ему было наплевать, кому их продавать - туристам, или шикарным бутикам в Дэнвере - он хотел за каждый череп всего-навсего 150 долларов. Я минут 5 мучился: купить, не купить? Но благоразумие победило, и, оседлав Кабана, я опять выехал на 160-ю дорогу.

 

 

 

 

 

Солнце уже грело во всю, когда я доехал до Walsenburg, где я последний раз заправил Кабана, содрал с себя ненужные уже тёплые одёжки, и выехав на 25-й хайвэй, прогнав последние 100 миль, к 3-м часам пополудни вкатил в Колорадо Спрингс. Детишки, услышав издалека грохот подъезжающего Кабана, плясали радостно на лужайке перед домом. Мы не виделись почти два месяца.

 

 

_________________________

 

 

Неделю я отмокал под душем, брюхо моё отдыхало от дорожной пищи, мышцы мои расслаблялись, и я проводил дни, валяясь на шезлонге в тени сосновой рощи.

Вид из моего лежбища открывался великолепный- с одной стороны горы, Роки Моунтанс, и самая ближайшая из них, Шайен, вершина коей по ночам сверкает, как рождественская ёлка, разноцветными огоньками понаставленных там антенн, ибо внутри горы- NORAD, Северо-Американская система противоядерной защиты, а с другой стороны- вид на Великие Равнины американского Запада.

 

 

 

 

 

 

 

Из дома я выбрался только в местный Х-Д дилершип - пора было подарить Кабану новую резину на колёса. В дилершипе меня обслужили быстро и без очереди.

Читал горы литературы; журналы по мотоциклам, самолётам, военной истории, экономике и политике- то есть отдыхал и телом, и душой. Вокруг скакали наглые белки, пели птицы, приходили здороваться пугливые олени, и каждое утро под окном кухни уже терпеливо ожидал свой завтрак, куриное яйцо, Мистер Лис.

 

 

 

 

 

 

А однажды, глянув через плечо, я увидел, как по краю соседнего поля прямо ко мне медленно шла, подозрительно нюхая воздух, медведица. Приглядевшись, я оторопел- за ней, забавно прыгая в высокой траве, следовали четыре медвежонка.

Ничего подобного я раньше не видел: у медведей обычно пара детёнышей, редко три, а тут все четыре! Постарался сделать фото, но моей любимой мыльнице это оказалось не под силу. А медведица, увидев меня, тут же развернулась, и с немалой скоростью, преследуемая своими детёнышами, скрылась в кустарнике.

 

 

 

И как-то совсем незаметно наступило 5-е Августа. С утра я отвёз детишек в их лагерь, позавтракал, и, развалившись в тени сосен, решил позвонить в Нью-Йорк, поздравить мою подругу, великолепную художницу, Каталин К., с Днём рождения. Мы познакомились ещё при царстве Царя Гороха, когда она, недоверчивая поблёскивая своими венгерскими огромными глазами, как-то незаметно проявилась тёмным и дождливым вечером в моей галерее, и протянула мне конверт с подборкой слайдов своих работ. То есть нарушила все правила виляния хвостом- в Нью-Йорке, в любой галерее, в подобной ситуации, ей тут же, просто и решительно, очень вежливо, но безоговорочно этот конверт вернули бы обратно, даже на него, а уж тем более на его содержание, не глянув. Ибо "с улицы", по мнению высокопарной элиты владельцев галерей, "гении не приходят." Мол, "Если ты так хорош, то почему мы о тебе раньше не слышали?"

Мафии- они ведь разные бывают. Есть и "культурная", не имеющая к Культуре никакого отношения, но захватившая в свои руки весь художественный мир Америки, мафия торговцев.

 

Но что-то в упрямых глазах этой венгерки, в её тяжелом акценте, в её почти детской, наивной и разоружающей решимости "победить дракона"- победило меня. Я не стал смотреть слайды, но оставил их у себя, а когда посмотрел через пару дней, то немедленно позвонил Каталин, и попросил разрешения посмотреть на картины "вживую".

 

Оказалось, что живёт она в соседним с Русским собором, в котором когда-то старался выжить в Нью-Йорке и я, доме. Картины были просто отличными, и я включил Каталин в список "моих " художников. И как-то незаметно мы стали друзьями. И галереи давно уже нет, и Каталин занимается продажей недвижимости, и у меня двое детишек, а Каталин так и не вышла замуж - а мы всегда, при любых обстоятельствах, остались лучшими друзьями.

-Каталин!- сказал я, с Днём тебя.

-Спасибо, Сергей. - услышал я.

-В чём дело, ты звучишь странно..?

-У меня умер папа.

Пауза. Тихая, но полная чёрных туч, пауза.

-Завтра я лечу в Венгрию, организовывать похороны.

И едва слышно:

-Спасибо, что позвонил, поздравил. Спасибо, друг.

 

Издалека было слышно, что едет Харлей. Не самый громкий Харлей, не самый мощный Харлей, но, тем не менее, безоговорочно, Харлей.Не ошибёшься.

И вкатил на лужайку перед домом Дэйв. Полтора дня ему заняло добраться до Колорадо Спрингс из Фэйермонта, и ехал он эти полтора дня в сплошной серятине дождя. Его нужно было немедленно высушить, накормить и напоить. На все мои попытки, однако, заманить его во внутрь дома. он хладнокровно отвечал "нет", и тут же принялся за установку палатки в тени соснового бора.

- В кровати, пробурчал он, я и дома отосплюсь.

 

 

 

К приезду Дэйва у меня в голове сложилась довольно ясная картина, где мы с ним можем по Колорадо прокатиться, ибо времени у Дэйва было немного, а посмотреть хотелось как можно больше. Но все мои планы Дэйв внимательно и уважительно выслушал, а потом сказал, что он не прочь бы был повидать своих старых друзей, которые не так давно переехали в Колорадо из Миннесоты.

 

Желание гостя- закон, и пока Дэйв созванивался со своими друзьями, я смотрел по картам, как нам удобнее и интереснее будет к ним проехать. Возможности были 3.

Можно было по 50-й дороге добраться до Grand Junction, перевалив через Monarch Pass, а затем вернуться по 70-му хайвэю до Silt, месту, где обитают друзья Дэйва.

Но 50-ю дорогу Дэйв уже отлично знал, а на куске дороги от Grand Junction до Silt

нет ничего особо интересного.

 

Можно было по 24-й дороге, а потом по 82-й перевалить через Independence Pass, и через Aspen, через Glenwood Springs добраться до Silt, но в том направлении обещали серьёзные грозы, и решено было ехать третьим путём, на Breckenridge, по 24-й, а затем 9-й дороге, до 70-го хайвэя, а по нему - до Silt.

 

Утром 6-го Августа, солнечным и прохладным, выкатили мы из Колорадо Спрингс по 24-й дороге, немедленно завёдшей нас в горы, и по ней, виляя по серпантину, доехали мы до Wilkerson Pass, и остановились на вершине. Уж больно, до рези в глазах, там красиво; каждый раз, проезжая там, я не могу удержаться от остановки, хоть на пару минут, в любую погоду- это не имеет значения, ибо красота там всегда в наличии, даже ночью.

 

 

 

А вскоре после этого, на развилке с 9-й дорогой мы съехали на неё, и 18 миль, от Hartsel до Fairplay, ехали по краю удивительной красоты долины с одной стороны, и холмами Pike National Forest- с другой. И проехав деревушку Alba, Дэйв вдруг дал мне знак, и съехал на обочину. Я немедленно съехал тоже, выключил мотор, и подойдя к Дэйву, с тревогой в голосе, видимо, спросил, в чём причина остановки?

Дэйв вместо ответа просто поднял указательный палец к небесам.

 

Небеса, надо заметить, напоминали по цвету холодный металл боевой шашки.

Облака неслись с всё более увеличивающейся скоростью, и ветер начал покачивать байки. Отступать мы не собирались, но разумный Дэйв вовремя решил, что пора одеть дождевики- дорога впереди не сулила ничего хорошего. Ибо вела она почти отвесно в горы, а в горах, похоже, происходило что-то весьма серьёзное.

 

Одевшись во всё водонепромокаемое, мы относительно быстро доехали до вершины Hoosier Pass, и вот там-то открылись хляби небесные. Вода лилась не ручейками, а реками; вокруг, и крайне близко, шарили молнии, ослепляя нас, и от грохота закладывало уши. На дорогу немедленно вода вымыла полосы песка, и я только тихо молился про себя, едва справляясь с тяжеленным Кабаном на мокрых "тёщиных языках". Слава Богу, и у Дэйва и у меня на байках стояла новая резина, иначе исход этого путешествия был бы несколько иным. Ибо улететь там в ущелье, не справившись с поворотом, ничего не стоит. Были прецеденты.

 

 

Но больше всего страшили молнии. Били они до безобразия близко, и на мокрой дороге хочешь, не хочешь, а вспомнишь уроки физики, вечно и глупо прогулянные в школе. Что там было про электричество..? С другой стороны, у нас, питерских мальчишек ранних 60-х была своя физика- всем было известно, что с собой желательно было иметь в кармане деревянную плоскую палочку от мороженного "Эскимо", и при посещении чьей-то квартиры- разумеется, коммунальной, кнопку звонка в квартиру нужно было нажимать именно этой палочкой, ибо до-революционная электропроводка была на последнем издыхании в большинстве старых питерских домов, и била безжалостно током неопытных младенцев.

 

Худо-бедно, не уронив байки, мы вкатили в Breckenridge, зимой великолепный лыжный курорт, а летом пристанище "любителей природы", рыболовов и велосипедистов. Ни тех, ни других мы там не заметили, и прокатили курорт насквозь под проливным дождём. Миль через 5-6 остановились на заправке, напоили коней, и, глянув на небеса, поняли, что день предстоит весёлый - облака и не думали редеть, а наоборот, становились всё более зловеще-черными.

 

А ещё чуть дальше докатили мы до Frisco, маленького и пижонистого городка, построенного, опять же, почти исключительно для лыжников и велосипедистов, и пока мы его по-пластунски пересекали, ибо скорость там ограничена до нелепости, впрямую перед нами, не дальше 5-ти метров от нас, дорогу чинно перешел огромный красавец олень. На лице Дэйва отразилось что-то атавистическое, древнее, охотничье. И тут же, после Фриско, мы выкатили на 70-й хайвэй.

 

По нему, гоня меж гор, по широкому хайвэю, под небольшим, но постоянным дождём мы добрались до вершины Vail Pass, и тут нас опять залило всерьёз.

Я махнул Дэйву рукой, чтобы он взял лидерство, но в наступившей резко темноте, сквозь полосу дождя, я едва мог разглядеть красные фонарики его байка, и случись что с ним, я бы въехал в него, не успев отреагировать вовремя, да и реагировать-то, собственно, было нечем: колёса Кабана буквально плыли в катящейся с вершины перевала, реке. Ни о каком контроле байка и говорить не приходилось- оставалось тихо молиться, и не впадать в истерику. Любое резкое движение телом ли, тормозами, или гашеткой привело бы немедленно к самым печальным последствиям. Ride it out!

 

Через Vail мы прогнали ещё в пелене дождя, но всё кончается на этом свете, даже дождь, и мы усталые, побитые и мокрые остановились в Eagle заправить байки и что-то перекусить. И ещё минут через 20 мы вкатили в Glenwood Canyon.Дорога внутри каньона идёт на 2-х уровнях- на верхнем, на Запад, на нижнем- на Восток. Красоты каньон неописуемой, а потому приглянув выход на "стоянку отдыха", мы туда и съехали, и остановились рядом с горной ворчливой речкой. Там можно нанять огромную надувную лодку, с проводником, и спуститься по реке миль 10- но у нас не было на это времени, и мы, пощёлкав фотографии, вновь выехали на хайвэй. Дорога в каньоне бежит серпантином всего 17 миль, но беда в том, что там совершенно негде остановиться, ибо обочин не существует, а потому сделать порядочное фото каньона - крайне сложно. В любом случае, Дэйв был всей этой красотой ошеломлён; после плоской Миннесоты Glenwood Canyon впечатляет.

 

 

 

 

Дождь прекратился, но небеса продолжали шуршать молниями, и ветер мотал нас и трепал. И пока мы с ветром боролись, сами того не заметя, мы чуть не пролетели выход на Silt. Остановились на бензоколонке, и Дэйв, созвонившись с друзьями, сообщил, что они будут ждать нас в Rifle, в 8-ми милях от Silt, в своём любимом баре. Тихо матернувшись, мы опять выкатили на хайвэй.

 

 

 

Rifle -типичный городишко американского Запада, каких сотни. Мне он, однако, весьма понравился- туристов там не было, жители местные вели себя прилично и степенно, и "Cowboy's Bar" был ничуть не лучше и не хуже, чем подобные ему заведения. Внутри бара Дэйв поздоровался с Дэном, мы пожали руки- и старые приятели немедленно пустились в воспоминания о своём счастливом детстве, а я, присев у стойки, заказал себе просто графин холодной воды, и медленно приходил в себя, разглядывая местных жителей. У одного из них напрочь отсутствовала левая рука, по плечо, а от правой осталось не особенно много- начиная с локтя, поблёскивал тусклым светом пластмассовый протез с двумя металлическими крючками. Что совершенно не мешало старому байкеру ловко балансировать банку с пивом. Увидев на моём лице глубочайшее уважение, он хитро подмигнул мне, быстрым движением запулил пустую банку в мусорное ведро за стойкой, и изловчившись, открыл новую, и приступил к потреблению пива как ни в чём не бывало.

 

Я вышел на улицу, и присев боком на Кабана, разглядывал городок и его жителей.

С небес падал редкий, освежающий дождь. Мне было хорошо и спокойно.

А потом подъехала и Шурли, жена Дэна. Мне она очень понравилась- деловая и смешливая одновременно, мы с ней немедленно сдружились. Какое-то время весёлая компания провела в баре, а потом все отправились назад, в Silt, на сей раз уже по идущей параллельно хайвэю второстепенной сельской дороге. Темнело.

 

На наше с Дэйвом предложение, что мы с ним остановимся в мотеле Шурли ответила, что подобную чушь она и слышать не хочет, и что конечно же мы остановимся у неё с Дэном. Мы для приличия поломались немного, но сил сопротивляться у нас просто не осталось, и мы вкатили байки в гараж наших гостеприимных попечителей. Пока мы принимали душ- что было крайне нужно для расслабления усталых мышц - Шурли быстро приготовила ужин, и сервировала его на веранде. Мне опять захотелось выпить воды, и я отправился на кухню.

 

Идти нужно было через гостиную, где со стен на меня смотрели огромные рогатые красоты таксидермии - два северных оленя с великолепными коронами рогов, 5 или 6 оленей, пара вепрей, несчитанное количество всякой более мелкой живности, но половину гостиной, казалось, занимала огромная голова канадского лося. Под ногами лежала великолепная медвежья шкура.

 

Пока я искал стакан для воды, на глаза мне попался лежащий на стойке кухни Глок.

- "Отличная пластмассовая копия"- подумал я, и взял его в руку. Никакая это оказалась не копия - в руке у меня лежал боевой Глок 19, 9 мм, полностью заряженный, пистолет. Осторожно положив его на место, я отыскал стакан и холодную воду, и, выйдя на веранду, как бы невзначай сказал Шурли - мол, у тебя там артиллерия в открытую лежит.

- А, это мой Глок, сказала, не смутившись, Шурли.

- Мы с Дэном любим оружие.

 

После ужина я снял с Кабана сумку со своими одёжками, и занёс её в гостевую спальню. Вдоль стен, частоколом, стояли десятки охотничьих ружей и винтовок.

Всех марок и калибров. Со стен спальни свисали охотничьи луки, ножи и топоры.

- Однако, оружие вы действительно любите!- сказал я Шурли.

- Это ты про винтовки? - сказала она - подожди, пусть Дэн тебе всё покажет.

Дэн, как по команде, исчез, и через минуту появился вновь, и, таинственно улыбаясь, позвал меня во внутрь дома..

 

В небольшой по размеру комнате, скорее- рабочем кабинете, большую часть пространства занимал огромный, в человеческий рост, стальной сейф.

Тяжёлая его дверь была открыта, и глазам моим предстало нечто невероятное:

от верха до низа полки сейфа были забиты пистолетами. Они лежали на полках впритык, масляно поблёскивая стволами; свет играл на дереве их резных накладок, и тускнел на резине рукояток. Револьверы, полуавтоматы; там было всё, о чём можно было только мечтать. Великолепная, умно собранная коллекция.

 

До глубокой ночи мы просидели на веранде, отгоняя комаров, и кормя друг друга охотничьими и байкерскими байками. В соседнем доме мексиканцы, надравшись тэкилы, голосили что-то невразумительное, своё, мексиканское. У наших ног лежали две огромные немецкие овчарки Дэна, иногда цапавшие, щёлкнув челюстями, летающих вокруг мотыльков. Было хорошо и спокойно на душе. А потом мы отправились спать.

 

Дэйв устроился в "винтовочной" спальне, а я, по-солдатски, завалился спать на полу в гостиной, на медвежьей шкуре, вспомнив молодость- у нас в семьё, в далёком и ушедшем в небытиё, Питере, тоже была любимая мной дореволюционная и сильно полысевшая, медвежья шкура. Была она бурого медведя, а теперь я лёг спать на шкуре американского, черного. То ли шкура виновата, то ли лупящие на меня со стен немигающие стеклянные глаза невинно убиенных оленей, но ночью мне приснился один из наиболее чудовищных кошмаров, которые я когда-либо испытывал во сне.

 

Я проснулся в 4 утра, и как ни старался, сон не шел ко мне. Тихо пробравшись на кухню, я сварил себе кофе, и, включив без звука телевизор, смотрел Weather Channel. Радар показывал, что в горах опять идут серьёзные дожди, а к полудню ожидаются грозы. Потом проснулся и Дэйв, а за ним и Шурли и Дэн появились на свет Божий. Шурли приготовила нам завтрак, мы попили кофе - а потом пришла и пора прощаться. С моими новыми знакомыми я договорился, что постараюсь встретиться с ними на Рождественские праздники, в мой очередной приезд в Колорадо.

 

 

 

И, выехав опять на мокрый от ночных дождей 70-й хайвэй, мы погнали на Восток, чтобы той же дорогой вернуться в Колорадо-Спрингс. Периодически мы попадали под мелкий дождик, но вчерашнего потопа мы, слава Господу, больше не встретили. Доехав до выхода на 9-ю дорогу, мы остановились во Фриско, подкрепиться. Дорога домой была под серыми небесами, но горные травы после дождя пахли великолепно, мух никаких в воздухе не летало, а горные озёра и ручьи, переполненные дождевой водой, таинственно блистали. Только при самом подъезде к Колорадо-Спрингс небо почернело, и я ожидал самого неприятного, но гроза прошло мимо, не затронув нас.

 

 

 

А утром 8-го Августа Дэйв с утра упаковал палатку, погрузил всё на байк, и попрощавшись, отбыл на Северо-восток, где в Mitchell, Южная Дакота, в Congo Club, он должен был встретиться со Стивом, Скотти и Peanut. Вся честная компания решила в Стуржис не ехать, а провести весёлую ночь в стриптиз-баре. Я сам подумывал поехать с Дэйвом, но мне нужно было быть в Колорадо Спрингс на Дне рождения моей дочки, после чего я собирался проехать к Нью-Йорку северной дорогой, через верхнюю часть Штата Мичиган, объехав круговым путём Великие Озера. Но- не дано всему этому было свершиться. День выдался не самый удачный.

 

Сначала позвонил Дэйв, который умудрился сломаться на севере от Дэнвера.

Пока мы выясняли, куда ему звонить, и где искать помощь, позвонила из Нью-Йорка моя жена, и приказала мне немедленно седлать Кабана, и гнать как можно быстрее домой. Проблему с Дэйвом мы решили относительно быстро - из ближайшего дилершипа за ним приехали на эвакуаторе, и через пару часов он опять был на дороге, а вот с Нью Йорком дела обстояли гораздо хуже.

Ясно было лишь то, что в тот день мой отпуск резко и окончательно закончился.

 

 

Оставалось добраться до Нью-Йорка. Причём добраться самым быстрым образом.

С утра 9-го Августа я упаковался, утряс все дела, попрощался с детишками, тестем-тёщей и псом Джейком, и отбыл на Восток. Дорога до боли знакомая- сначала по 24-й дороге доехать до городишка Limon, затерявшемся в равнинах восточного Колорадо, заправиться там, а потом по 71-й дороге пулить напрямую на Север, до встречи с 80-м хайвэем, который по почти прямой линии доведёт меня, пересекая две трети Америки, до Нью-Йорка. Думать не нужно- крути гашетку, и доедешь.

Из-за утренних сборов выехал я довольно поздно, и к быстро наступившему полудню уже мучился от жары. К моменту въезда в Небраску ясно было, что надолго меня не хватит, и добравшись до North Platte я остановился в знакомом мне мотеле. Отдышался, напился холодной воды, принял освежающий душ.

 

 

 

 

 

Потом побродил вокруг полупустого мотеля, сделал несколько фотографий окружающих красот и закатного Кабана. К вечеру всё больше и больше байкеров появилось, на обратном пути из Стуржиса. Некоторые ехали в одиночку, как я, большинство, однако, путешествовало кучно. Почти все, кроме старых и облупленных ветром старожилов, которым вся эта требуха и даром не нужна, были гордо одеты в сияющие новизной майки и футболки из Стуржиса. Решил поужинать пораньше, чтобы завтра ранёхонько с утра рвануть в дорогу - нужно было навёрстывать упущенное время..

 

В ресторане разговорился с двумя дядьками моего возраста- в придорожных заведениях разговоры завязываются легко- один, крепенький одиночка-байкер, работает менеджером в грузовой компании в Южной Каролине, ветеран Вьетнама; второй- бывший хиппи, бывший торговец наркотой, а ныне процветающий бизнесмен, осевший в Aspen, Колорадо, и занимающийся торговлей недвижимости. Я всё ожидал, когда же кулаки пойдут в дело, но всё закончилось тихо-мирно, и все согласились на том, что былое нужно оставить в покое, а будущее ничем хорошим не пахнет. Бывший хиппи мне решительно не понравился, а бывший вояка, как я выяснил, вернувшись в мотель, оказался в соседнем со мной номере, и мы ещё долго говорили обо всём на свете.

 

На следующее утро, ни свет, ни заря, а серое дождливое небо над головой, выехал я, одевшись во всё водонепромокаемое, на хайвэй, и погнал Кабана во всё более и более непроницаемую пелену дождя. Пару раз приходилось останавливаться, и пережидать серьёзный ливень, когда впереди уже просто ничего не было видно.

Гнал я в тот день всерьёз, и на ночь остановился в Morris, Illinois, не доехав до Чикаго миль 40. Остановился, опять же, в давно известном мне мотеле.

Ничего там вечером интересного не произошло, и описывать поэтому нечего.

 

На следующее утро, выехав из Иллиноя, проскочив Индиану с её жутким утренним трафиком, и пересекши всё Охайо, к вечеру я подкатил к границе с Пенсильванией, и опять остановился в Youngstown, в любимом отеле, и где опять услышал от хорошенькой девицы за стойкой: - "И опять добро пожаловать, Сергей! Как прошло твоё путешествие?"

 

 

 

12-го Августа, заправив Кабана, я выехал ещё затемно на хайвэй. Это был последний день моей прогулки по Америке. Едва выехав из Янгстоуна, я попал в какой-то неописуемой плотности кисель - туман был таков, что перед собой, щуря от напряжения глаза, я мог только приблизительно углядеть что-то не далее, чем в пяти метрах. Я прекрасно понимал, что нужно немедленно съехать на обочину, и подождать, пока через пару часов этот туман не развеется ветром и Солнцем, но упрямство моё взяло верх, и я, пристроившись за огромным, медленно ползущим по горам траком, пробирался на ощупь через Аппалачи. Самая большая опасность там- олени, поэтому мне хоть и медленно, но безопаснее было ехать за траком.

 

В результате мне всё это откровенно надоело, туман, как ему и полагается, исчез, растаяв меж холмов, выглянуло Солнце, и согрело и эту грешную Землю, и меня, , бренного. Я прибавил скорость, и к 2-м часам пополудни вкатил в любимый город на Гудзоне. Одометр Кабана показывал прогон в 7 000 миль.

 

 

 

===================

 

Послесловие:

 

 

Статья эта первоначально должна была называться "Кто такой - байкер ?", но прогон подсказал мне, что описывать нужно, прежде всего, свои собственные приключения, а не философствовать на пустые темы. Пусть читатели сами делают свои выводы- я никого учить уму-разуму не собираюсь.

 

Я прокатился в очередной раз по великолепной, любимой мною, стране- не всё, что я хотел, в силу разных обстоятельств, произошло; не всех людей, которых я хотел увидеть, мне удалось посетить. Ну что же- мне больше останется на следующий прогон! Ещё есть масса мест, где я не был, и всегда есть нескончаемое количество интересных людей, с которыми я с удовольствием проведу время.

*

Некоторые имена людей в статье изменены, из уважения к их пожеланиям.

Все фотографии в статье сделаны мной старой, побитой, но любимой камерой,

Canon Power Shot SD 110 Digital ELPH.

P.S.: на Рождественские праздники, прогнав из Колорадо Спрингс сквозь снежную бурю, я доехал, как и обещал, до моих новых друзей в Silt.

Карта маршрута.

КОНЕЦ

*

THE END

*

---

Сергей Бетехтин-Талепоровский, LONER (с)

Февраль 2009 года

New York City.

http://moto.kiev.ua/

Змінено 12 квітня, 2009 користувачем Stunt Riding